[indent] на часах два : ноль семь минут. мысли, все до одной, змеями сворачиваются в мельтешащий клубок, комкующийся где-то в черепной коробке, а внутренний голос беспрерывно терроризирует: то ли беспокойство застряло костью где-то поперек глотки, то ли необъяснимая тревожность разъедает слизистую и дышать становится до предела тяжело. сна ни в одном глазу; легкие горят и я облизываю пересохшие губы, поворачиваясь на спину. простыни опаляют, чувство комфорта где-то между нулем и отрицательным показателем и я моргаю часто, пытаясь привыкнуть к кромешной темноте. машинально, почти необдуманно, почти на автомате - веришь, мингю? - пальцами цепляю телефон; щурю глаза, снова моргаю часто-часто, пока взгляд в расфокусе цепляется за буквы, слова, предложения, выискивая, отчаянно, что-то определенное. это даже забавно, пусть периодически и бесит настолько, что зубы в крошку готов стереть; раздражает так сильно, что на внутренней стороне ладони обязательно опечатаются видимые лунки, а во рту останется металлический привкус, потому что под содранной зубами коркой будет кровить. четко ощущаю как трясутся ноги, как сохнет горло, как теряю контроль, как падаю - прямо сейчас готов провалиться под землю, потому что привязался к тебе вшивой шавкой и это, должно быть, так жалко выглядит со стороны. так жалко, должно быть, выглядит в твоих глазах. и здравый смысл, режущий поперек пульсирующего мозга, предельно четко начнет настойчиво вдалбливать в затравленное подсознание сомнение, вперемешку с мнительностью и предательской трусостью, но что-то остановит. то ли твой взгляд, который цепкой хваткой поперек моих запястий, приковывая к месту; то ли отсутствие хоть какого-то инстинкта самосохранения, который - явно не голосом разума, - скорее, четко-выговоренным проявлением собственных желаний потребует затормозить. игнорируя все предупредительные знаки; пропуская мимо себя все сигналы помощи; закрывая глаза на то, что роем в животе клубятся не бабочки, а что-то ядовитое, едкое, нездоровое. я не знаю что ты зацепил во мне, не знаю какие провода под высоким напряжением вырвал из моего существа, но что-то предательски сжимается где-то в области сердца и вяжущим чувством стекает вниз по стенкам живота; склизкой и липкой массой заполоняет собой всю пустоту внутри; мажет, накрывает, топит и ощущается это так четко, так осязаемо, что вибрациями вдоль нервных окончаний, легкой дрожью по венам, толпищем мурашек по смуглой коже, ниже по позвонкам, поперек вдоль ребер. наверное, мне не хочется до конца верить: приходится проговаривать, мысленно, одни и те же слова, избитые фразы, раз за разом, словно насильно пытаюсь уместить их, будто бы принудительно стараюсь уложить это в самом себе, как истину в первой инстанции: я пропал в тебе - хотелось бы верить что не окончательно, но кого я обманываю? все мысли - вокруг тебя, твоего образа, твоего естества; все чувства - вокруг твоего голоса, твоих движений - зачастую, слишком резких, непредсказуемых, грубых. и самое паршивое в этом то, что ты не позволяешь всковырнуть твое нутро; не позволяешь разобрать на части, раскладывая эмоции, ощущения, желания поочередно, выбирая те, которые мне понравятся больше всего. самое паршивое, я не знаю о чем ты думаешь, не знаю чего хочешь, не знаю что именно прячешь за этим пристальным взглядом и что прячешь в своих полу-настойчивых и полу-случайных касаниях. мне нравится думать - нравится верить, по правде говоря, что ту же мешанину из всего, что ворочится внутри меня, где-то в области одного из предсердий - не той части сердца, которое отвечает за откачку крови и за точечное функционирование изможденного организма; где-то в области той половины, которая отвечает за чувства и за прочую брехню, которую, если честно, хотелось бы выблевать из себя. бутонами, вместе с корнями и всеми ростками, чтобы больше не разрастались, чтобы избавиться окончательно, отхаркивая последние лепестки, которые не сгорели наряду с табачным дымом, только вот не получится, верно? слишком крепко прижились, слишком цепко удерживаются; слишком болезненно царапают при каждом вдохе-каждом выхоже-каждом ударе сквозь реберную клетку. «не спится?» — на часах два : двадцать одна минута и возле твоего имени горит зеленый огонек, давая знать что ты сейчас в сети. переписываешься, наверняка, с одним из своих дружочков, от которых за километр разит тестостероном - или с какой-то миловидной девочкой, которой захочешь присунуть при первой же возможности, чтобы доказать - давай будем смотреть правде в глаза, исключительно самому себе, - что такие как я тебя совершенно не интересуют. сообщение прочитано практически моментально. пишешь - стираешь - пишешь - стираешь снова и я не контролирую ухмылку, которая вырисовывается на моем лице. переживаешь? я стягиваю одеяло, вылезаю из нагретой кровати и направляюсь в сторону небольшого балкончика, не переставая пялиться на экран своего телефона, не вылезая из нашего с тобой чата. зато выходишь ты, пару раз зеленая точка исчезает, потом появляется и ты скидываешь лаконичное: «не могу уснуть». и на этот раз из чата выхожу я, намеренно оставляя твое сообщение прочитанным, но не отвеченным. я блокирую телефон, прячу его в кармане широких шорт, босыми ногами выскальзываю на улицу, шлепая по холодной плитке и зажимаю меж зубов тонкий фитиль сигареты. щелкаю зажигалкой - с первого раза не получается; затягиваюсь шумно и прикрываю глаза; пальцами взъерошиваю отросшие волосы и наклоняюсь чуть вперед, локтями упираясь о металлические перила. я слышу - чувствую - как вибрирует телефон новым уведомлением и я предельно четко понимаю, что оно от тебя. мне искренне хочется потешить собственное, праведное любопытство; хочется ответить моментально - так, кажется, делают по уши влюбленные? но я намеренно тяну; выдыхаю клубы дыма и неторопливо докуриваю, ощущая как холодный ветер скользит вдоль оголенных предплечий и покрывает мурашками спину. стряхиваю пепел на улицу, облизываю пересохшие губы, после чего тушу остатки сигареты и тянусь за телефоном. я был прав, сообщение от тебя. такое же скупое: «тебе тоже?» я открываю чат: ты все еще в сети и на этот раз я не сомневаюсь, что в сети ты исключительно потому что ждешь моего ответа. это даже заводит, веришь? я щелкаю выключателем в ванной комнате; останавливаюсь напротив зеркала и намеренно поправляю волосы; спускаю чуть ниже резинку домашних шорт - так, чтобы четко были видны тазобедренные косточки; так, чтобы провоцировало. одна фотография, с прикрытым лицом за телефоном, зато с идеально открывшимся видом на тело - видна каждая татуировка; виден каждый сантиметр того, куда я хочу чтобы ты смотрел. я отправляю ее тебе и тут же дополняю одним лишь только: «может это поможет тебе уснуть?» на часах два : сорок семь. ты читаешь сообщение моментально. пишешь - стираешь - останавливаешься. выходишь из сети. заходишь через две минуты и снова пишешь, снова останавливаешься. спустя еще две минуты ты пропадаешь из сети и на этот раз окончательно, оставляя каждое из моих сообщений без ответа. при нашей следующей встрече - которая обязательно произойдет, - ты сделаешь вид что этого не было. ты всегда притворяешься что между нами нет ничего. но я прекрасно знаю, что ты в открытую пялился на мою фотографию. знаю, что тебе понравилось и знаю, что ты сохранил ее. мне нравится думать, что этой же ночью ты передернешь на нее, потому что я оккупирую собой весь твой разум. все предельно справедливо, знаешь: ты вытеснил собой все остальные мысли, чувства, ощущения. и я хочу сделать с тобой то же самое. кто из нас, в этой битве, одержал свою маленькую победу?

[indent] с тобой было так чертовски сложно, ким мингю: тяжело дышать, тяжело думать, тяжело существовать, когда грудь, плотным, железным жгутом стягивало неприятием под диафрагмой. ты не был похож ни на кого в моем окружении и в любой другой альтернативной версии наших жизней, мы бы никогда не пересеклись - подчеркни, выдели, изрисуй сердечками одно простое но: но, исключением станет маленькая деталь что мы предначертаны друг для друга. наверное, мне искренне нравится видеть в твоем взгляде заинтересованность; нравится подмечать то, как невольно облизываешь губы, когда глазами цепляешься за мои; нравится подмечать что всегда, предательски, верно? дышишь практически сбито, находясь предельно близко ко мне. в тебе так много глупых замашек, которым ты не придаешь никакого значения, но которые раскрывают передо мной все твои карты: когда вырываешь из моего рта сигарету - ты, вроде как, не куришь, но не брезгаешь одной-двумя затяжками и каждый раз губами обхватываешь ровно по тому же периметру, где были и мои. когда намеренно наклоняешься слишком близко, чтобы я четко ощутил твое горячее дыхание. когда не двигаешь кресло в своей тачке, потому что я идеально подстроил его под свой рост и свое удобство, а ты будто бы даже переживаешь? когда отвечаешь на каждое мое сообщение с удивительным постоянством - не позже чем через пять минут, всегда намного раньше. ты выдаешь себя, когда в твоих сториз, на заднем фоне, слышу мелодию, которую включал в твоей машине тем же утром; когда тем же вечером, смотришь фильм, который я рекомендовал тебе пару часов назад; когда запоминаешь мои вкусовые предпочтения и делаешь вид, словно это не важно. будто бы все эти мелочи, собранные воедино, не имеют никакого значения. будто бы все это, само собой разумеющееся в отношениях с любым человеком. знаешь, я не думал что это все зайдет так далеко: хотя, это, отчасти, даже глупо называть далеко - между нами нет совершенно ничего. наши отношения и дружбой назвать тяжело. ты не зовешь на свои игры, не знакомишь со своими друзьями - стыдно признаваться что запал на парня, а не на девчонку с юбкой, которая едва ли будет прикрывать упругую задницу? стыдно рассказывать о том, что хочешь провести ночь в моей постели, а не рядом с какой-то малолеткой, чьи сиськи будут просвечиваться через форменную футболку вашей команды? я тоже не впускаю тебя в свой мир, не знакомлю ни с кем и все наши встречи; все, до последней - на нейтральной территории. ты говоришь что заедешь, потому что знаешь где я живу, но никогда не позволяешь себе подняться ко мне; я приглашаю пообедать, но ты всегда выбираешь место самостоятельно - скорее всего, ведешь в те места, где со стопроцентной точностью не ошивается ни один из твоих дружков. ты стараешься казаться спокойным, делаешь вид словно контролируешь свои слова, мысли, неровные и хаотичные движения, когда на самом деле, даже невооруженным взглядом видно как переживаешь, как волнуешься, как пытаешься зацепить. всегда выглядишь на десяточку - таскаешь вещи, которые подчеркивают рельефность твоего тела; от тебя всегда пахнет дорогими духами и ты всегда старательно укладываешь свои вьющиеся волосы. мне это должно льстить, верно? потому что я не скрываю свои намерений; не скрываю что ты мне нравишься; не скрываю что я бы с удовольствием затолкал бы свой язык тебе в рот, вместо того чтобы выслушивать в очередной раз твои рассказы о всех твоих предстоящих играх. не подумай, мне не все равно, просто в моей голове я уже не единожды избавлял тебя от всей твоей одежды; просто в моих мыслях, я не один только раз позволял себе отпускаться на колени перед тобой, в попытках сделать приятно. правда в том что я не собирался таскаться за тобой хвостиком слишком долго: но ты не пытался от меня избавиться и, наверное, я вошел во вкус? мне нравилось намеренно тебя провоцировать; нравилось открыто говорить о том, что думаю; нравилось дразнить тебя фотографиями сброшенных в инсту - в личные сообщения, или выложенные в сториз для близких друзей: там был только ты, но ты достаточно умен, чтобы догадаться, верно? мне нравилось наблюдать за твоей реакцией; нравилась твоя наигранная злость, твоя фальшивая раздраженность; нравилось, когда ты делал вид что тебе все равно - но тебе ведь не было, верно? иначе бы не пытался перенять контроль над положением - тебе так нравилось держать все в своих руках и так не нравилось, когда что-то шло не по плану. иначе бы не шел на контакт самолично, написывая первым, если меня не было слишком долго в сети; навязывая свою компанию, если тебе становилось одиноко по ночам - ты знал прекрасно, что тебе ничего не стоит выдернуть меня из постели в первом часу ночи, потому что я не отвечу отказом. я не знаю что из всего что есть в тебе, зацепило меня, мингю, но что-то дернуло определенно. сломало, раскрошило, раздробило, потому что я не мог отделаться от тебя - ни физически, ни ментально. в какой момент, я позволил себе провалиться в тебя на целых полгода? в какой момент, я решил для себя, будто бы это взаимно?

[indent] на часах ноль ноль : сорок три и я снова торчу на переднем сидении твоей тачки; облизываю губы, чувствуя остаточный привкус дешевого табака; ногтями сдираю заусеницы на пальцах и едва заметно усмехаюсь, когда ты повышаешь тональность едва-дрожащего голоса; когда заводишь машину - когда заводишь сам с полуоборота. и твоя злость, она такая наигранная, такая лживая - под ней такая прозрачная подоплека, что от этого становится даже смешно, веришь? я не собирался отказывать себе в удовольствии выйти куда-то и развеяться: звать тебя было слишком рано, ты всегда освобождаешься - с пометкой для меня, - только после полуночи. я не собирался уходить оттуда с кем-то другим и не имел никакого желания заводить новые знакомства: так уж вышло, что все той же псиной преданностью, я продолжал думать только о тебе систематически: константа оставалась неизменной, в моих мыслях ты плотно занимал центральную позицию. конечно, все это мне предельно быстро наскучило: и тухлая атмосфера в этом клубе, где я чувствовал себя не в своей тарелке и не на своем месте; и компания - джевона, кажется - раздражала до жути. он настойчиво лез, настойчиво касался - ладони, плеча, пальцами мазал вдоль запястья, короткими прикосновениями вдоль спины к талии: в любой другой ситуации, это, возможно, даже бы завело, но сегодня это вызывало лишь полное отвращение - как отреагируешь, если я скажу, что дело все еще в тебе? я искренне собирался заказать убер и свалить по направлению к собственному дому, завалиться в круглосуточный магазин и купить какого-того химозного дерьма, наравне с баночкой вишневого пива и провести остаток вечера дома, но - так уж вышло, прости, - тебе не повезло. я вижу твое имя на расфокусе глубоко в зрачках; цепляюсь за иконку с твоей фотографией - чертовски сексуальной, если тебе интересно мое мнение и за факт того, что ты в сети. одно короткое предложение, после него - адрес этого клуба. и ты оставляешь мое сообщение, снова, прочитанным но не отвеченным и я к счастью я предельно четко понимаю, что ты уже расторопно сжимаешь в руках ключи от машины, направляясь в сторону частной, подземной парковки. где-то внутри самодовольство аккуратно вплетается в тонкие линии вен: оно растекается плавно, ощущается горячо, эгоистично приятно, когда ты грубым, резким движением скидываешь чужую руку с меня; когда шипишь сквозь зубы, не позволяя вставить ни слова. откуда в тебе эти собственнические замашки? когда цепляешь под локоть и тянешь к выходу, а каждый твой шаг ощущается так грузно, так тяжело. отпустишь только на выходе и будешь ждать каких-то объяснений: неужели ты думаешь что я не вижу твоей ревности? мне кажется нужно быть слепым, мингю - нет, мне кажется нужно быть слепым и лишенных хоть каких-либо инстинктов, чтобы поверить в то, что тебе все равно. нужно быть тотальным кретином, мингю, чтобы не понимать, что дело уже не только в том, что мы пытаемся притворяться друзьями.
[indent] — не могу понять, — говорю спокойно, полной противоположностью той интонации, которая так открыто звучит в твоем голосе. говорю неторопливо, растягиваю паузы, поворачивая голову в сторону приоткрытого окна и откидываюсь на спинку кресла: тебя чертовски раздражает, что я никогда не пристегиваю ремень, а я делаю это абсолютно намеренно. — тебя бесит сама ситуация? — подавляю улыбку, пальцы пропускаю через волосы, пытаясь избавиться от отросших прядей, которые лезут в лицо, — тебя бесит мое молчание, — потому что я позволил тебе говорить, выговариваться, выплескивать из себя все свои мысли без остатка, пока давился последней сигаретой, потому что, откровенно, терпения становилось все меньше. — или тебя бесит факт того, что ты меня ревнуешь? — я физически ощущаю как ты зажимаешь педаль газа и ускоряешься. сердце бьется у самой глотки и мне хочется, пиздец как сильно, перевернуть правила нашей безобидной игры, хочется сказать что-то еще, хочется чтобы горели голосовые связки, потому что давить по тормозам я, откровенно, заебался. я чувствую твое напряжение, замечаю как ты поджимаешь губы, понимаю что ты даже не смотришь на меня и это, отчасти, даже забавляет. и я не сдерживаюсь; улыбаюсь открыто и тебя это тоже раздражает, верно? неужели тебе это все не надоело? не надоело притворяться, не надоело играть в ребяческие игры, не надоело держать меня на расстоянии и при этом, старательно удерживать на поводке, затягивая удавку посильнее лишь в те моменты, когда тебе захочется чтобы я был рядом. когда тебе нужно будем смазать свое себялюбие моей податливостью и рвением всегда поддаваться тебя в твоей же игре, которая существует исключительно по твоим правилам. — мне это надоело, знаешь, — я выпрямляюсь, глаза пытаюсь сфокусировать на дороге, но не получается. до моего дома еще два квартала - не больше четырех минут. и этих четырех минут больше чем достаточно, чтобы я сдвинул нас с мертвой точки. — долго еще будешь делать вид, что между нами ничего не происходит? — я почти слышу как усиленно крутятся колесики в твоей голове; почти ощущаю, как на одно только мгновение, стандартный ритм вдохов и выдохов съезжает - пропускаешь что-то из стабильной очередности и все идет наперекосяк. ты не смотришь, не хочешь смотреть, наверняка обдумываешь свой ответ и у тебя сейчас только два варианта - послать меня куда подальше или наигранно цокнуть языком и заявить, что я слишком многое себе возомнил. надумал, увидел то, чего между нами и в помине нет; поверил в то, во что захотел, но мы оба знаем что это хуйня, что это бред собачий. ты не стал бы таскаться со мной, если бы тебе было все равно; ты не позволил бы мне привязаться к тебе, если бы знал что на мои чувства не сможешь ответить взаимностью. мы добираемся за две минуты - к счастью, ночная дорога оказалась пустой и тебе не потребовалось приложить слишком много усилий для того, чтобы уменьшить время в пути вдвое. к сожалению, мы все еще застряли в твоей тачке и к твоему, на этот раз, сожалению, я не планирую выходить до тех пор, пока не получу какой-то вразумительный ответ от тебя. ты паркуешься - как обычно, напротив моей многоэтажки; не торопишься поворачивать ключ в зажигании, зато я вдоволь пользуюсь тем, что я не скован в движениях ремнем или чем-то еще. я наклоняюсь чуть вперед по направлению к тебе. моя ладонь оказывается на твоем колене - я чувствую, как ты дергаешься, как напрягаешься, но не пытаешься скинуть, а я иду дальше: веду выше, оглаживаю твое бедро через плотную ткань одежды и тяну, тяну, тяну, подбираясь все выше: я не собираюсь останавливаться, но твоя ладонь перекрывает мою; удерживает в цепкой хватке и ты смотришь прямо на меня. — скажешь что тебе не нравится? — на лице вырисовывается короткая улыбка и я демонстративно облизываю свои губы смотря прямиком в твои глаза; не прерывая визуальный контакт намеренно. ты ведь прекрасно понимаешь, мингю, что тебе достаточно лишь дать мне зеленый свет и я больше не остановлюсь. ты ведь прекрасно знал, что рано или поздно, я поставлю тебя перед этим выбором.
[indent] на часах один : девятнадцать - вижу по приборной панели, - когда я аккуратно выуживаю свою ладонь из под твоей и свободной рукой тянусь к дверной ручке. ты инстинктивно глушишь машину, будто бы знаешь что я скажу, а я лишь осторожно киваю: — пойдем, думаю нам есть о чем поговорить. — я не жду тебя, не жду твоего ответа и твоей реакции. выбираюсь наружу, чувствую как прохладный, вечерний ветер щиплет кожу. я не бросаю взгляд назад, но четко ощущаю что ты не собираешься давать заднюю. четко ощущаю, что спустя пару минут, ты податливо следуешь за мной по направлению к моему дому.
[indent] на часах один : двадцать восемь, когда ты, впервые за все полгода нашего знакомства, позволяешь себе оказаться у меня. на часах один : тридцать, когда я уменьшаю до минимума расстояние между нами и смотрю прямиком в твои глаза - разница в росте почти незаметна. что ты будешь делать сейчас, мингю? как поступишь сегодня, когда все пути отступления перекрыты?