f o u r   m o n t h s   a g o
[indent] ладонь аккуратно и мягко вверх по твоим бедрам; пальцами собираю толпище мурашек вдоль твоей горячей кожи; настойчиво тяну подол неприлично короткой юбки выше, пока указательным провожу вдоль тонкой линии твоего нижнего белья. ты реагируешь моментально; легко прикусываешь мою губу и пытаешься сдвинуть ноги, но я раздвигаю чуть шире свои собственные, на которых ты так аккуратно уселась и улыбаюсь сквозь прерванный поцелуй, довольствуясь полным доступом к каждой части твоего тела; к каждой клеточке тебя. возбуждение вьется по венам теплыми ручьями и я физически ощущаю то самое, острое и неопределимое желание, которое распирает ребра. ты нетерпеливо ерзаешь, а я тяну, поочередно сминая то верхнюю, то нижнюю губу; языком собираю твой привкус и размазываю его в своем собственном рту - пальцы правой руки продолжают оглаживать ткань твоих трусиков, периодически, ладонь увожу дальше, пробираясь к внутренней стороне твоего бедра, ребром касаясь самого чувствительного места; левая ладонь на твоей талии; хаотично тянется то к спине, нащупывая ямочку на пояснице; то оглаживаю идеально-плоский живот и это платье кажется таким лишним; таким ненужным и я горю желанием избавить тебя от него прямо сейчас - и отчасти, я следую этому инстинкту, когда задираю края еще выше и ладонь ощупывает твои ягодицы, сжимая крепко, а ты, ответно, целуешь еще болезненнее; еще глубже, пока твои длинные ногти врезаются в мои предплечья. сидение сдвинуто назад до предела; спинка откинута и ты возвышаешься надо мной, послушно пересев на мои колени, позволяя мне ту близость, которая сносит крышу моментально - когда ты загнанно дышишь сквозь рванные поцелуи; когда в носу запах твоих дорогих духов, а во рту, со слюной, расплывается привкус тебя одной; когда по барабанным перепонкам мягко бьют твои сиплые постанывания, и когда, реакцией на мои прикосновения, ощущаю насколько ты мокрая и горячая. и, блять, сохи, я чувствую как напряженный член взорваться готов, когда на пальцах остаются следы этой влаги, и я цепляю твои бедра обеими руками, раздвигая их еще сильнее; подушечками впиваюсь - уверен, останутся следы, - не позволяя тебе даже дернутся и бьюсь губами о твои: пухлые, податливые и мягкие. языком собираю остатки твоего блеска для губ с каким-то ягодным привкусом; глотаю твои продолговатые стоны и не сдерживаю себя, когда кусаюсь; когда бьюсь снова и снова, сжирая отруби собственного кислорода, а потом, эгоистично, присваивая себе еще и твой. ты цепляешься за плечо; тянешь ткань широкой футболки и я улавливаю намек; прерываю поцелуй, позволяя тебе надышаться, но не останавливаюсь. языком оставляю влажные следы под твоим ухом, обязательно цепляя мочку; губами веду ниже и мягко улыбаюсь, когда чувствую как ты выгибаешься ради моего удобства; как собираешь свои волосы, открывая доступ к каждому участку своей шеи и я не могу удержать в себе желание оставить несколько меток - целую, кусаю, зубами цепляя бледную кожу; посасываю болезненно и кожа краснеет моментально, а потом облизываю самодовольно, спускаясь еще ниже. твои ладонь накрывают мои и ты выпрямляешься, закидывая голову назад, когда мажу языком вдоль твоих острых ключиц, чередуя с короткими поцелуями, собирая ртом солоноватую влагу и только когда ты привыкаешь в моим нерасторопным ласкам, ты решаешься ответить тем же: оглаживаешь знатно возбужденный член через плотную ткань штанов; а потом тонкими пальчиками ведешь выше, забираясь под футболку и оставляя разгоряченные отметины твоих прикосновений. ты умеешь возбуждать; ты играешь по тем же правилам что и я - дразнишь, медлишь, распаляешь и я не позволяю тебе взять инициативу в свои руки, потому что отрываюсь и коротким рывком поддаюсь вперед; предельно близко к твоему лицу, чтобы носом касаться твоего; чтобы чувствовать сбившееся и неровное дыхание на моей коже; чтобы видеть, как лихорадочно блестят твои глаза и жадно смотрят то в мои, то спускаются ниже; чтобы видеть как ты голодно оближешь свои губы и попытаешься податься вперед, но я не позволю. ладонями крепко обхватываю твои щеки, фиксируя, а потом поцеловать снова - напористо, крепко и сразу глубоко, кусая и толкаясь, потому что больше не в силах контролировать себя. и ты тоже, потому что я краем глаза замечаю, как ты отпускаешь лямочки своего платья; как одной рукой цепляешься и держишься за меня, словно боишься потерять равновесие - и моя рука моментально оказывается на твоей спине, придерживая, - но ты не прерываешь контакт, пока второй касаешься своей груди - ты сегодня без лифа и я давно заметил как выступают твои возбужденные соски и это пиздец как заводит, знаешь? а потом пытаешься натянуть ткань, чтобы оголить верх, а я отпускаю; отдаляюсь чтобы отчасти помочь, отчасти не пропустить это зрелище и я настолько увлечен тобой, что не замечаю череду уведомлений на твоем телефоне. но их замечаешь ты. растерянно уводишь свой взгляд куда-то вниз и облизываешь губы торопливо. мои руки все еще на твоих бедрах - я оглаживаю нежно и мягко; терпеливо жду, пока ты снова переключишь свое внимание на меня. ты выглядишь растерянно; взгляд плывет - то ли от нашей близости, то ли от твоих попыток вернуться к реальности и ты моргаешь часто; поворачиваешься ко мне и виновато поджимаешь губы: я молча мотаю головой, оставляю короткий поцелуй на твоем запястье, пока ты рукой все еще сжимаешь мое плечо, а потом помогаю тебе, придерживая, перелезть через мои ноги; через коробку передач и вернуться на пассажирское сидение. ты торопливо поправляешь платье на себе; пальцами расчесываешь взъерошенные волосы, а я с трудом держусь чтобы не выдавить из себя какой-то мат, потому что возбуждение в области члена не прошло и я, откровенно говоря, надеялся на какое-то продолжение этого всего - вначале в машине, а потом обязательно в моей квартире - не ограничиваясь одним заходом, - куда мы направлялись после моего сегодняшнего выступления, отказавшись пойти на афтепати. но я понимаю что ничего из этого больше не будет, потому что как только ты снимаешь телефон с блокировки и открываешь окно с чатом, я краем глаза улавливаю имя и, блять, собственной злостью я готов задохнуться к херам собачьим прямо в этот момент. конечно же это тот самый щенок, по которому ты сохнешь, кажется, еще со школьных времен; конечно же это тот, ради которого ты с места сорвешься и по щелчку пальцев которого, цепь вокруг своей шеи обвяжешь, чтобы поводок запихнуть ему в руки. у твоих пухлых губ сладкое послевкусие, на твоей щеке краснеет отпечаток моих пальцев и твое тело, сейчас, точно место преступления, где каждый миллиметр тебя устлан моими потухшими прикосновениями и все бы могло сложиться иначе между нами, если бы не одно огромнейшее «но», ярлыком прилипшим к тебе. ты не умеешь выбирать, всегда шагая на поводу старых, и чертовски вредных, привычек; ты боишься перемен и тебя тянет на дно, балластом, твое неумение расставаться с прошлым - думаешь что сможешь превратить его в свое настоящее и будущее? думаешь, сможешь вывезти и не разломаться по дороге? ты много чего можешь, правда, но только не бороться со своими слабостями, а он - твоя болевая точка; самое уязвимое место, которое ты не научилась скрывать. желчная горечь царапает раздраженную немым криком глотку - и сейчас, и каждый ебаный раз, когда ты так умело тычешь правдой в мое лицо, на которую я готов был закрывать глаза. знаешь, это так иронично, потому что я запал на тебя; потому что потонул многовековым кораблем в твоих морях; потому что пропал в тебе и даже не хочу искать пути отхода - это делаешь ты за нас двоих. не смотрю на тебя: почти что пустым взглядом наблюдаю через зеркало заднего вида как ты набираешь одно сообщение за другим, тыча пальцами по экрану; как получаешь ответы моментально - в два раза короче твоих вопросов и блевать охота от того, что находясь со мной, ты предпочитаешь другого, веришь? выпрямляю свое сидение; с заднего достаю свою куртку, из кармана которой выуживаю сигареты с зажигалкой и закуриваю, приоткрывая окно, чтобы салон не пропах мерзким запахом табака, а потом поворачиваю ключи в зажигании и завожу автомобиль, выезжая с парковки: сбавляю скорость, как только мы выезжаем на проезжую часть и даже не смотрю в твою сторону, но молча, коротко киваю, когда ты диктуешь адрес, куда тебя отвезти.

[indent] в колледже ты была другой, сохи. ты ведь полностью перекроила себя; по швам разошлась и зашила себя заново; собрала себя по разломанным кусочкам, в попытках стать лучше в глазах других - или все же своих? а по итогу осталась раздробленной настолько, что уже не починить. в чужой желчи ты высматриваешь отражение мнимой правды; в радужке чужих глаз строишь зеркала и чужими мнениями вытачиваешь из себя идеал, сотканный из завышенных требований и ожиданий. ты не нравишься себе и от того пытаешься спрятаться в вере, что будешь нравиться другим - в тебе не хватает любви к своей душе и именно поэтому, твои чувства тоже всего лишь попытка завоевать чужое одобрение. хочешь, чтобы посторонними руками тебя возвели на пьедестал, а лестными словами, точно белладонной, все свои рубцы застилаешь, искренне веря в то, что не останется шрамов - но они никуда не исчезают, верно? белесыми полосами царапают твою смуглую кожу; напоминанием о том, что ты снова где-то не преуспела, кому-то оказалась не нужна или кем-то брошена и ты будешь выискивать в себе проблему. виной терзать себя; ковыряться в своей грудной клетке и даже не поморщишься если услышишь как изнывает твое сердце изнутри, а на слова о том, что дело не в тебе, ты помотаешь головой и по-ребячески закроешь уши, потому что не поверишь; потому что не захочешь в это верить и в конечном итоге, ненависть обоймет тебя за поникшие плечи; прошепчет на ушко беззвучно все то, что ты сама себе внушила, потому что ты не зализывала свои раны - ты выковыривала струп и сдирала эту корку снова, раз за разом, поэтому ничего не зажило; поэтому тебе так больно до сих пор. на ладонях распустятся алые лунки созвездий - сжимаешь кулаки так сильно, что ногти обязательно оставят видимые следы; плечи всегда напряжены и взгляд постоянно пристальный; внимательный и изучающий: ты не позволяешь себе расслабиться ни на секунду - только если ты не рядом со мной, верно? мы познакомились давно: мой последний курс, твой первый. о том, кем является твой отец, знали все вокруг и, не сомневаюсь, многие пытались войти в твой круг доверия только для того, чтобы ты замолвила перед влиятельным продюсером слово и помогла бездарным паренькам и миловидным девочкам сделать значительный скачок в карьере, но, к счастью, ты не была глупа и умело фильтровала людей в своем окружении. я слишком увлекся; задержался в пустой аудитории, работая над какой-то из песен для того, что должно было стать моим первым, студийным альбомом, а ты искала место, где можно было бы подготовиться к предстоящим парам: я не помню что сказал тебе, но ты добродушно улыбнулась и подсела, вырывая из моих рук изрисованный блокнот и скользя глазами по заметкам и размашистым надписям. ты сказала что выглядит неплохо - я, ответом, пошутил что это лучше чем все то, что продюсирует твой отец и на мое удивление, ты расслабилась. мы проводили много времени вместе - я помогал тебе с предметами, которые казались тебе трудными; ты, ответом, слушала мои демки и помогала редактировать новые тексты. я перезнакомил тебя со всеми своими друзьями, а ты, ответом, таскала меня на все вечеринки первокурсников, потому что я с легкостью отгонял от тебя всех, с кем тебе не хотелось иметь дело и однажды, перебрав с выпивкой, ты сказала что чувствуешь себя в безопасности рядом со мной. в пять часов утра, в какой-то прокуренной квартире, сидя перед открытым окном и стряхивая пепел прямиком на пыльный паркет, я рассказал тебе об изменах той, с кем встречался на протяжении трех лет, ответом, ты рассказала мне о том, что, кажется, еще любишь того, с кем оборвала общение год назад. за неделю до моего выпуска, я показал тебе контракт, подписанный с продюсерским центром, который согласился спонсировать мой дебют, ответом, через семь месяцев, ты отправила мне скриншот того, что купила его. знаешь, сохи, мои чувства к тебе были такими неоднозначными с самого начала: после трех бутылок соджу в первом часу ночи, мне так хотелось тебя поцеловать и чтобы ты грела свои руки не в салоне моей тачки, которая насквозь пропахла твоими духами - а в карманах моей потертой джинсовки, в которой будет холодно, но я накрою твои ладони своими. я готов был стеной перед тобой, знаешь, не подпуская никого, чтобы не ранили и не сделали больно и я хотел и дальше быть для тебя опорой и поддержкой; хотел чтобы ты верила и доверяла и в третьем часу ночи я отгонял от себя мысли о том, что душу ты уже оголила передо мной - что насчет тела? но я был так сфокусирован на своих целях; насколько затер до дыр пластинку о своих планах, стремлениях и желаниях, что не позволил этим чувствам прорасти и пустить корни поглубже - так легко было свалить все это на алкоголь и табак, что кружили голову, выплеснутые в глотку и кровь на голодный желудок. не больше и не меньше хороших друзей, верно? вот кем мы приходились друг для друга сколько я себя помню: ты ведь все еще любила другого; я все еще, первым местом, выбирал свою карьеру. не удивительно, что как только точек соприкосновения стало меньше, наше общение сошло на критический минимум: стабильные лайки в инстаграме и я наблюдал за тем, как ты менялась и как менялись люди в твоем окружении; редкие переписки и встречи сведенные на нет, потому что у меня получилось взлететь; получилось выпустить целых три альбома; получилось добиться славы и видеть надпись солд-аут спустя несколько дней после того, как билеты на мои концерты поступают в продажу. знаешь, мне это нравится, потому что это то, к чему я рвался; это те цели, за которыми я гнался, сверкая пятками: и из этого рутинного цикла нет никакого выхода; дверь с другой стороны заперта, потому что хочется большего; потому что оказавшись в этом замкнутом кругу, обратного пути больше нет, кроме как тянуться липкими пальцами к очередным ступеням; к новым вершинам. предела нет - это, кажется, твои слова, верно? только вот, тем вечером, каждый из нас думал о совершенно разных вещах, переваривая эту мысль: видеть тебя той, какой ты стала сейчас, на самом деле больно. я не думал что мы снова пересечемся спустя столько лет: когда-то давно, ты говорила что не любишь все эти столпотворения знаменитостей - но именно на такой вечеринке мы и встретились. в самом центре сеула, в пентхаусе нашего общего знакомого, под громкие раскаты его песен. ты сидела на небольшом диванчике в каком-то отдаленном уголке комнаты: рука чихо на твоей острой, оголенной коленке и он что-то шепчет тебе на ухо, а ты наигранно смеешься, подаваясь чуть вперед. не дергаешься и не противишься, когда его ладонь скользит чуть выше, намеком на очевидное продолжение и, клянусь, сохи, я бы не придал этому никакого значения, если бы не узнал в лице той самой девушки - тебя; если бы не поморщился от отвращения, зная какие слухи распускает чихо о девчонках, что оказываются в его постели и я позволил себе, тем самым вечером, в очередной раз заставить тебя почувствовать себя в безопасности рядом со мной. на удивление, ты не сопротивлялась; не делала вид что расстроилась, когда я подошел и обломал планы твоего недоухажера и вполне себе бодро позволила мне увести тебя в другой конец квартиры. ты не пыталась вырвать свою ладонь из моей, а я, инстинктивно, не отпускал, до тех пор, пока не почувствовал как немеют пальцы, но ты продолжала своей рукой цепляться, пока я не предложил уехать с этой вечеринки, а ты согласилась моментально. остаток вечера мы провели в какой-то круглосуточной забегаловке, насквозь пропахшей жаренными осьминогами и креветками. мы разговаривали до самого утра и, кажется, в тот момент, я тонул в вязком чувстве, что поднималось со дна сознания: поэтому я позволили себе поцеловать тебя, когда припарковал машину напротив частного двора; поэтому поспешно стягивал с тебя одежду, стоило только входной двери твоей квартиры захлопнуться за моей спиной; поэтому целовал протяжно, долго и мучительно, привыкая слишком быстро к ощущению себя в тебе; поэтому толкался нетерпеливо, не борясь с желанием и поэтому не позволил себе ограничиться одним заходом тем самым утром. не когда ты так податливо двигалась под стать каждому рывку; не когда мне так нравилось видеть, как мой член исчезает в тебе, а ты закатываешь глаза от удовольствия и томно дышишь; не когда ты искала мои ладони и цеплялась за них; не когда сама тянулась за поцелуями; не когда, обмякнув подо мной, шепотно спросила останусь ли я с тобой - и я остался, сохи. я, мать твою, готов был остаться до конца этой ебаной жизни рядом с тобой, если бы ты только попросила. но это было не то, чего ты хотела, верно?

[indent] мне нравилось думать, что происходящее между нами - эвфемизм серьезных отношений. мне нравилась эта иллюзорная картинка; эта шелуха и разноцветная обертка, в которую мы завернули то, в чем оба так отчаянно нуждались. той ночью мы перешли черту; зашли за рамки того, что позволено было и не смогли вернуться назад - каждый вечер вместе; каждую ночь дыша одним кислородом, в одном ритме и темпе, разгоряченными телами прививая нужду и превращая ее в долбанную зависимость; каждый день в жизнях друг друга без устали; без утаек и с этой витальной нуждой, будто бы не могли надышаться, потому что было мало - критически мало. забавно, не находишь? мы словно ощущали с самого начала что времени не будет достаточно. ты пахнешь моим сумасшествием, сохи; пахнешь мятными поцелуями на лестничной клетке твоего элитного дома и горящими; опаляющими прикосновениями в моей машине; ты пахнешь пьянящим, красным вином по вечерам и крепким кофе - обязательно без сахара, - по утрам; ты пахнешь мятыми простынями перед рассветом и пахнешь вечерней прохладой, пряча руки - как мне когда-то того хотелось, - в карманах моего черного, зимнего пальто. ты пахнешь постоянной нуждой в прикосновениях; пахнешь цветами, которые заказываю тебе раз в четыре дня ровно, чтобы прежние не успели завянуть и пахнешь чертовым космосом; той самой галактикой - ты, сохи, черная дыра, в которую затянуло меня и все мои чувства, вместе с миллионами звезд и сотней неизведанных планет. и этот скоб эмоций; эта привязанность обвертывается тоненькой леской вокруг моих покрасневших запястий, сдавливает пути кровотока до онемения - мне бы не пропадать еще глубже в тебе, только вот не получается. после того самого вечера все действительно изменилось между нами: я не скрывал своей тяги к тебе; физической и эмоциональной симпатии, а ты не пыталась искать причины для того, чтобы отшить меня - не удивительно, что я предложил тебе перевести все на официальный уровень спустя две недели постоянных свиданий, вечного, совместного времяпровождения и того факта, что за рекордные сроки я превратил тебя в центровую точку моей жизни. перезнакомил тебя со своими новыми друзьями - большую часть которых, что не удивительно, ты уже знала, благодаря связям своего отца; я водил тебя в студию и на все вечеринки, крепко держа тебя за руку и не отпуская ни на секунду, а позже, точно будто бы мы какие-то подростки, прижимая тебя к какой-то из самых отдаленных стен, чтобы поцеловать; чтобы напомнить себе о том, какая ты на вкус; чтобы загореться моментально, чувствуя отдачу с твоей стороны. мать твою, я даже не собирался скрывать тот факт, что ты есть в моей жизни и насколько важную роль ты в ней играешь: слухи поползли сразу же, после того как ты пришла на мой концерт. ты не хотела торчать за кулисами, поэтому была в первом ряду; прямо напротив сцены и я пристально смотрел на тебя чуть ли не все те два часа. в особенности, когда пришло время той самой песни, с которой все началось - помнишь? та самая, которую я писал, когда мы познакомились; та самая, которая, по итогу, ассоциируется исключительно с тобой; та самая, во время которой я спустился со сцены и прильнул к твоим губам, самодовольно улыбаясь - я знал, что джемин определенно не оценит мой жест и обязательно зачитает лекцию о том, как плохо это скажется на моей карьере, но мне было похуй, потому что я видел как блестят твои глаза; потому что я видел как ты улыбалась и какой счастливой ты была и я, клянусь, сохи, той ночью влюбился в тебя по новой. после концерта мы долго катались по ночному сеулу с открытыми окнами, и улыбка не исчезала с твоего лица и той ночью, мы не трахались - той ночью мы действительно любили друг друга. томительно, нежно, долго, горячо и предельно жарко. а потом ты прижалась крепко, мягко целуя в предплечья и носом уткнулась в мою грудь, прежде чем заснула - ты почти не ерзала до самого утра, словно подсознательно боялась разомкнуть наши объятья. наверное, это были первые отношения в моей жизни, которые значили для меня так много: ты, сохи, значила для меня много и я старался делать все правильно. терпеливо относился к тебе и к моментам твоей слабости; убеждал тебя в том, что ты лишена изъянов и подтверждал это каждый раз, выкладывая твои случайные фотографии в сториз и наши совместные в ленту; я не торопил, не настаивал на вещах, в которых ты не была уверена и давал тебе пространство, в котором ты нуждалась; я не давил, не задавал лишних вопросов и сводил все наши ссоры на нет, потому что, блять, действительно не хотел это все терять. и первое время между нами все действительно было хорошо, правда? за счет того, что мы были знакомы давно, мы чувствовали себя комфортно рядом с друг другом: у нас было много общего; мы знали друг друга слишком хорошо, поэтому притерлись; привязались; нашли успокоение и покой в этой любви и, наверное, это был тот самый штиль в нашем море, которого нам так не хватало. в лучшие из вечеров, мы проводили время вместе - либо в моей квартире, куда ты так и не переехала, даже спустя полгода отношений; либо в моей студии, потому что ты настаивала что хочешь составить мне компанию, даже если ближе к ночи, обязательно засыпала на маленьком диванчике, а я пристраивался рядом, целуя тебя под ухом, полностью наплевав на удобство. в худшие из вечеров, ты не приезжала, а я даже не ложился спать в спальне, раскуривая косяк перед телевизором в гостиной, потому что в такие ночи, я не мог сомкнуть свои глаза, но и обрывать твой телефон сообщениями и звонками я не торопился. мы не ругались часто - но ты ревновала, и, знаешь что паршивее всего? до скрежета зубов ревновал тебя и я. ты, такая неуверенная в себе, отчего-то искренне верила в то, что рано или поздно, я начну заглядываться на других - я же, нажрался сполна изменами в своих прошлых отношениях, от того и бесился, когда видел тебя в компании других мужчин. к счастью, мы оба быстро отходили и возвращали наши отношения в здоровое русло: я заезжал за тобой по утрам и мы завтракали вместе, а потом все снова становилось на свои места. только вот, это не уберегло нас с тобой от неизбежного краха в лице того, под ноги которого ты бросила свое сердце и которое самой себе не вернула - не говоря уже о том, чтобы отдать его мне. ты рассказывала о кенсу; рассказывала о том, как вы познакомились и о том, что было между вами, а под конец рассказала о том, как перебрав на какой-то вечеринке ты согласилась сыграть в игру, в последствии которой ты поцеловала его брата. все это обернулось откровенным пиздецом: ты оборвала связь с ними на следующий же день; ты знала о том, что девушка его брата оставила его и ты знала, что винили они тебя, даже если, на самом деле, вины твоей в этом не было и произошедшее было лишь ребячеством со стороны каждого. как оказалось, твой дружок, спустя пару лет, дебютировал в группе, которую продюсировал твой отец - они стали вполне известными и успешными за рекордные сроки, что вполне не удивительно: девочки любят таких парней, в кожаных штанах и полу-расстегнутых рубашках, которые поют песни о чувствах, подмигивая толпе. после моего собственного дебюта, я даже пересекся пару раз с парнями, но между нами оказалось слишком мало общего для того, чтобы завязались крепки связи. я искренне думал что твои чувства, неподкрепленные ответной отдачей, отступят; что ты научишься двигаться дальше и не будешь так рьяно держаться за прошлое, но стоило ему вернуться в твою жизнь, как между нами все пошло по причинному месту, и, знаешь, сохи, я даже не виню тебя в этом. закрытая вечеринка в честь дня рождения чонина: ты согласилась пойти со мной и мы пообещали друг другу что свалим оттуда сразу же, как только одному из нас это все наскучит. клуб был забит битком знакомыми мне лицами - с кем-то из ребят я был знаком лично; остальных знал благодаря тому, что их имена постоянно где-то мелькают, так что я не удивился, когда увидел и парней из группы. но удивилась ты, когда наткнулась на пристальный взгляд кенсу: я сжал твою ладонь чуть сильнее и прикусил губу, но все же никак это не прокомментировал, вырывая из рук сехуна недокуренный косяк, чтобы хоть как-то отвлечь свое внимание. он действительно подошел к тебе; полностью проигнорировал мое присутствие и предложил поговорить - ты мягко оглянулась и лишь когда я кивнул, согласилась и отошла вместе с ним. мы уехали с этой вечеринки сразу после того, как ты вернулась и попросила меня об этом: буду откровенен, сохи, уже на тот момент я чувствовал как земля под ногами проваливается. ты не скрывала от меня тот факт, что вы возобновили общение; ты не врала и не собиралась делать это все за моей спиной и, наверное, я был за это благодарен, потому что ровно спустя неделю, мы поняли что между нами все кончено: разговор оказался коротким и емким. я подпирал спиной капот своей машины, на парковке за твоим домом, а ты держалась на расстоянии вытянутой руки от меня, пряча руки в карманах кожаной куртки - определенно, не твоей. мы не искали оправданий; не пытались спасти наши отношения и не давали друг другу шансов: ты сказала, что, кажется, все еще неравнодушна к нему, а я так хотел съязвить, веришь? хотел сказать что ты не можешь даже произнести слово люблю, потому что ты и не умеешь. не умеешь любить ни себя, ни кого-то еще. я лишь усмехнулся в ответ на твой вопрос, если у нас получится остаться друзьями - откровенно говоря, я не нашелся ответом, поэтому лишь коротко пожал плечами и молча вернулся в салон. тем же вечером, все наши совместные фотографии из ленты отправились в архив и было поебать на то, что тем самым подогреваю сплетни в прессе; тем же вечером, окна нараспашку в квартире, не смотря на февральский холод, чтобы выветрились даже самые последние следы твоего запаха; той же ночью, прожигаю горло выпитой, чуть ли не залпом, бутылкой чхонджу, а потом еще несколькими вдогонку, пытаясь вытравить то паршивое послевкусие, которое ты оставила за собой. едкое чувство опустошения пронзает грудь острием молнии; тошнотворная злость еловыми веточками расползается по поверхности солнечного сплетения, когда на следующий же день не справляюсь с собственными чувствами и отправляю тебе короткое сообщение с емким вопросом: «как ты?» - а ты отвечаешь поздней ночью и я не сомневаюсь, что эту ночь ты коротаешь в чужих объятьях; не сомневаюсь, что твою кожу оглаживают чужие ладони - выблевать из себя душу, сердце и все остальные органы хочу, потому что знаю, что ты мне никогда не принадлежала. потому что знаю, ты никогда не была моей, сохи.
[indent] эхом барабанит твое, то самое признание, под аккомпанемент тихой, американской музыки; то самое признание, вытравленное из души алкоголем и табаком; вычерченное и клеймом высеченное уставшим подсознанием; выгравированное и острым лезвием ножа выверенное на твоем сердце; то самое, что выводит тебя на правду в пять часов утра: кажется, я все еще люблю его. и, блять, я знаю что ты и не переставала. знаю, что любишь и сейчас. знаю, что твою любовь к себе я просто выдумал. не остается ничего, кроме как мысленно отматывать время назад, разбирать его на составляющие и видеть в каждом твоем нежном взгляде; в каждом всхлипе, стоне и шепотно произнесенным моим имени, отсылки на то, что внутри тебя, не было никогда и ничего не осталось от меня. ты скоро забудешь как ощущались мои прикосновения; ты быстро забудешь как немели губы от моих поцелуев; ты быстро отвыкнешь от меня рядом, потому что мы оба знали что это не навсегда. мы оба знали, что все закончится, когда ты наконец-то разберешься в своих чувствах. когда ты наконец-то разберешься в себе.

n o w
[indent] я, откровенно, не знаю во что превратились наши отношения: нам нужно было перестать общаться; нужно было оборвать все связи и свести на нет даже случайные пересечения, но мы этого не сделали. я писал тебе намного чаще, чем мне того хотелось, а ты всегда отвечала - я и не сосчитаю сколько ночей мы провели за пустой болтовней, будто бы пытаясь заполонить этим ту дыру в грудной клетке, откуда повырывали друг у друга сердца; я приезжал за тобой каждый раз, когда ты того просила, даже если обещал себе не делать этого - мы молча катались по городу в третьем часу ночи и также молча расходились ближе к рассвету, делая вид что не замечаем в глазах друг у друга тоску и разочарование. ты невесело глазами цеплялась за острый полумесяц на небе, а мне так хотелось рассказать тебе о том, насколько луна красива той ночью, и каждой последующей. я не спрашивал тебя о твоих отношениях с кенсу, а ты и не рассказывала, потому что боялась ворошить мои болячки. впрочем, не составляло никакого труда понять что ты не счастлива; что между вами не все так гладко, как тебе того хотелось - и ты подтвердила это той ночью, когда потянулась за моими поцелуями и точно махнула красной тряпкой перед моими глазами, не останавливая когда я требовательно целовал тебя; когда стремился избавить тебя от одежды и когда касался разгоряченно, не скрывая своего желания. это повторялось несколько раз, когда вы ругались - ты находила успокоение в моих объятьях, но стоило только ему написать тебе хотя бы одно сообщение, ты тут же отстранялась, смущенно отводила взгляд, будто бы совестью отмывая свои грехи - в конечном итоге, я и сам перегорел, а вы, кажется, наконец-то стали официальной парочкой, потому что тебе не нужна была больше моя близость, потому что ты снова изменилась. снова подстроилась под него; перекроила себя по новой и мы снова стали реже видеться: зато я видел тебя постоянно в твоих сториз - ты улыбалась на фотографиях; выглядела вполне счастливой за кулисами концертов его группы или на каких-то афтепати, каждые из которых я пропускал намеренно, чтобы не пересечься с тобой и твоим дружком. забавно - ты не убрала меня из своих близких друзей и как только иконка с твоей фотографией загоралась зеленой рамочкой, я кликал моментально и моментально об этом жалел, видя там либо твоего щенка, либо тебя - в его объятьях; на его коленях; с его ладонью на твоем бедре и его губами на твоей шее. иногда я все же писал тебе - ты, также как и раньше, отвечала; иногда мы пересекались, но не позволяли переходить за ту черту, которую ты нарисовала: я не собирался лезть и рушить ваши отношения, а ты, кажется, действительно верила что это то, чего ты хочешь.
[indent] [sehun: 23:13:21]: исин сказал ты игнорируешь его сообщения
[indent] [sehun: 23:14:01]: когда ты последний раз развлекался, рюн? кину адрес, подъезжай
[indent] сехун кидает геолокацию, а я пальцем свайпаю вверх уведомления и пропускаю всю информацию через себя, при этом, не собираюсь даже отвечать. затягиваюсь в последний раз, прежде чем затушить сигарету о край пепельницы; чувствую как горечь дыма опаляет горло; саднит носоглотку и режет легкие; терновым венком вокруг шеи, прежде чем выдыхаю клубы дыма и откидываю голову назад, блокируя телефон. откровенно говоря, нет никакого желания куда-то ехать; нет никакого желания идти на эти вечеринки и делать вид, что это помогает хоть как-то развеяться, потому что это не так. я думал мне не составит труда тебя забыть, веришь? перечеркнуть - вычеркнуть - выкорчевать тебя из нутра и отпустить, хватая другую за ягодицы и насаживая ее на свой член, чтобы выпустить пар и убедиться, что любая из них ничем не хуже тебя. вранье - с тобой и вровень никто не встанет; с тобой никто не сравнится. паршиво от того, что даже спустя столько времени, я продолжаю искать тебе оправдания и продолжаю видеть в тебе чертов идеал; паршиво, что даже спустя столько времени, я продолжаю ревновать, даже если не имею на это никакого права и меня откровенно тошнит, каждый раз, когда я думаю о том, как ты трахаешься с этим придурковатым мальчишкой, которого выбираешь каждый чертов раз, закрывая глаза на каждую из ссадин вдоль твоего сердца. в тот промежуток времени, после нашего расставания, когда ты все еще продолжала мотаться ко мне и до того, как ты официально стала его девушкой - у меня появилась надежда на то, что ты сделаешь правильный выбор. заместо этого, ты снова облажалась. как и каждый раз до этого, не находишь? о том, что вы вместе, говорят только твои истории для близких друзей - он не афиширует, не показывает, не выкладывает ничего и даже не говорит о тебе - надеюсь, ты никогда не узнаешь как часто я захожу на его страничку. вначале, мне казалось что это делается для того, чтобы поддерживать репутацию группы, но его дружки вполне себе открыто постят фотографии своих подружек и это даже забавляет - ты так рвалась быть с ним и сейчас вы боитесь публичности? скажи, малышка, этого ты хотела? к этому стремилась и ради этого отказалась от того, что давал тебе я? и правда в том, что если ты ответишь положительно на все мои вопросы; если скажешь что любишь его и если расскажешь о том, насколько ты счастлива рядом с ним - я поверю. я стал тебе реже писать; стал реже заходить на твою страничку - не стал реже думать о тебе, но со временем станет проще, обещаю. мы не смогли жестоко отрубить все концы сразу - мы сделаем это со временем. тягуче, долго, мучительно, на потом не будет пути назад. ты не будешь больше вспоминать наши отношения; не будешь писать по ночам, когда тебе грустно и не будешь поддерживать иллюзию того, что мы все еще друзья - я не буду сравнивать тебя с другими и позволю сердцу обрастись чувствами к другой; не буду так бережно хранить свои чувства к тебе и не буду срываться с места по твоему желанию, только дай мне время отвыкнуть от тебя также, как когда-то прикипел; как когда-то привык.
[indent] [sehun: 23:21:47]: рюн, я знаю что ты видишь мои сообщения
[indent] [sehun: 23:22:00]: ты серьезно сейчас?
[indent] [sohi: 23:22:05]: ты дома?
[indent] глаза скользят вдоль уведомлений и что-то разрывает ребристую клетку на осколки, когда я вижу твое имя. сообщения сехуна отходят на второй план, и я мысленно твержу что мне не стоит тебе отвечать - но я открываю наш совместный чат и моментально отправляю емкое «да». ты в сети - мое сообщение прочитано - ты выходишь из сети. мое сообщение оставлено без ответа и мне бы набрать тебя или, как минимум, очередным сообщением спросить в чем дело, но заместо этого я жду пока ты снова появишься в онлайне и листаю нашу переписку вверх - последний раз мы общались на прошлой неделе. совсем короткий разговор и на мой последний вопрос ты так и не ответила - не придумала что сказать, потеряла интерес, забыла - мне бы перестать искать тебе оправдания, но я не могу. ты так и не заходишь больше в сеть и я шумно вздыхаю, прежде чем отложить телефон в сторону и закрыть глаза, ладонями растирая лицо. пальцы путаю в отросших, черных прядях волос; оттягиваю назад и встаю с дивана - идея поехать к исину уже не кажется такой плохой, поэтому вытаскиваю из шкафа чистую футболку и натягиваю ее заместо домашней, останавливаясь возле высокого зеркала. выгляжу неважно, если честно: синяки под глазами; уставший взгляд; растрепанные волосы - джемин говорит что стричься не надо, потому что девчонкам, вроде как, нравится. татуировки на руках были набиты по этому же принципу - остальные, которые не видно за одеждой, набиты по собственному желанию, как например твои чертовы инициалы под ребрами, на первый месяц наших отношений. потому что между нами все серьезно, сохи, - а твои глаза снова сияли похлеще самых ярких светил и пульсаров. на тот момент, это было единственным что имело для меня хоть какое-то значение. я мог бы перекрыть; забить эти две буквы рисунком побольше, но я не хотел - ты все еще значишь для меня слишком много. гипертрофированное чувство того, что без тебя все не правильно; что без тебя не хочется и не получается - атрофированное чувство жалости к самому себе за то, что не позволяю себе даже выдохнуть свободно, разъедая себя изнутри изнурительными размышлениями и нескончаемыми терзаниями. сделал недостаточно - повел себя глупо - вспылил - целовал тогда, когда ты больше не была моей. так много причин думать, что я мог поступить иначе и одновременно, ни одного сожаления, потому что я был счастлив рядом с тобой; потому что ты, на деле, была счастлива не меньше. я заставляю себя отвлечься: все же открываю чат с сехуном и ответом отправляю какой-то убогий эмоджи, чтобы следом, от него же, получить такой же - усмехаюсь и вбиваю в приложение отосланный мне адрес для того, чтобы сориентироваться куда мне стоит подъехать, но мои планы рушит протяжный звонок в дверь. время слишком позднее для не званных гостей или какой-то доставки, поэтому я даже не сомневаюсь в том, что, на деле, кто-то просто ошибся квартирой. клянусь богами, сохи, я был готов увидеть кого угодно, но только не тебя: ты, откровенно говоря, выглядишь паршиво; подавлено и заплаканно. я молча отхожу в сторону, позволяя тебе пройти внутрь, но не перестаю смотреть на тебя в упор, даже когда закрываю дверь за твоей спиной. ты проходишь внутрь; разуваешься и тихо шмыгаешь носом, — замерзла? — ты лишь киваешь еле заметно и избегаешь смотреть в мою сторону, и, боже, если бы ты только знала, как сильно сжимается мое сердце в груди при виде настолько подбитой тебя. оно скулит предательски; ноет и кровью обливается в бессилии и я скрещиваю руки на груди, пытаясь хоть чем-то их занять. — хочешь поговорить? — говорю также тихо, не решаясь убавить расстояние между нами и замечаю как ты снова киваешь, при этом ничего не говоришь, упираясь взглядом в пол. телефон вибрирует в кармане штанов - не сомневаюсь что это сехун или исин, только вот, по всей видимости, мои планы снова поменялись и теперь уже я не собираюсь никуда идти, потому что не могу оставить тебя здесь одну и в таком состоянии. я не тороплю; терпеливо жду, пока ты наберешься сил заговорить, но делать это у входной двери не хочется, поэтому я направляюсь в сторону гостиной и слышу, как ты, почти бесшумно, следуешь за мной. я плечом прислоняюсь к небольшому, арочному выступу по середине стены; изучаю тебя глазами и жую губы, потому что не имею ни малейшего понятия что стоит говорить - что должен говорить, потому что настолько разбитой я тебя не видел никогда. внутри закрадывается мысль о том, что я, определенно, знаю в чем - или, точнее, в ком, - проблема, но озвучивать свои догадки я не тороплюсь. на толику секунды испытываю какой-то неконтролируемый порыв злости - мне совершенно не хочется разбираться с вашей драмой в отношениях и мне не хочется, чтобы ты меня впутывала - мы уже размазали все рамки приличия и растоптали в ногах все моральные ценности, разве нет? ты наконец-то пытаешься заговорить - твой голос дрожит, а вместе с ним и твои пухлые губы. ты с трудом подбираешь слова и я, невольно, замечаю, как в уголках твоих глаз формируются грузные слезинки и я не выдерживаю. подрываюсь с места, подхожу к тебе вплотную и не реагирую никак, когда ты дергаешься от неожиданности. руками накрываю твои щеки, фиксируя твое лицо и заставляя смотреть на меня, — эй, тише, малышка, — еле слышным шепотом, пока пальцами вытираю свежие слезинки, а потом аккуратно продолжаю подушечками оглаживать бледные щеки, пытаясь тебя успокоить. — посмотри на меня, детка, — и ты послушно поднимаешь свой взгляд на меня; смотришь пристально своими оленьими глазами и точно выглядишь как какой-то беззащитный зверек, — все в порядке, я рядом, — продолжаю говорить тихо; заставляю тебя сконцентрироваться на моем голосе и ты глотаешь слезы на выдохе, кивая. от тебя пахнет какими-то новыми духами вперемешку с мужскими и ревность подбивает к глотке в то же мгновение, и ты это ощущаешь, потому что я напрягаюсь, а ответно напрягаешься и ты. у нас не получается полностью расслабиться, но я не позволяю себе тебя отпустить, а ты, ответно, не пытаешься отпрянуть или оттолкнуть - в какой-то момент, я ощущаю как одна из твоих ладоней ответно накрывает мою, легонько сжимая; пальцами цепляешь мои пальцы - ты всегда держала меня за руку, чтобы чувствовать себя спокойнее. — что случилось? — и я знаю, прекрасно понимаю что нам бы сейчас не привязываться еще сильнее друг к другу - чтобы красными нитями вдоль шеи, а потом зажать крепко до нехватки кислорода; знаю - мне бы сейчас не идти на поводу твоих слабостей: быть самой яркой звездой на утопающем во тьме небосводе оказывается слишком больно, правда сохи? но иначе не получается, и, если быть предельно откровенным, иначе и не хочется. воспоминания нашего совместного прошлого все еще слишком ярко пестрят на подкорке памяти - чувства все еще слишком колко разрезают собой грудную клетку изнутри. я не отпущу тебя сегодня - к сожалению, не отпущу тебя еще и завтра, и в любой из последующих дней, когда ты перестанешь во мне нуждаться. потому что я уже свыкся с мыслью о том, что ты прибегаешь ко мне только тогда, когда хочешь чтобы я зализал твои раны. а потом тебе становится легче, и ты снова уходишь. и именно сейчас, в этот момент, я смотрю прямиком в твои глаза и пытаюсь угадать: встретим ли мы сегодня вместе рассвет или ты уйдешь до того, как я расскажу тебе о том, насколько луна сегодня красива, потому что об этом ты захочешь услышать от другого; потому что снова сбежишь в чужие объятья; потому что снова напомнишь самой себе о том, что ты принадлежишь ему.