o n e   m o n t h   a g o
[indent] ты превращаешься в столп, в средоточие, в ядро, в эпицентр всего моего целостного существования. ты кружишь голову, пьянишь, условно сбиваешь с правильного пути, ты возводишь на пьедестал мой черствый эгоизм и то ли голос в нетрезвой голове, прежде гаркавший и грубый, стал теперь звучать мягко и нежно, твоим голосом, то ли сам дьявол безостановочно и сердечно нашептывает, каждый божий раз, стоит только векам сомкнуться, что ты должна быть только моей. у меня нет проблем с привязанностью, но какого-то черта, ты центрируешь все мое внимание на себе одной; молекулами собираешь все мои чувства в области бренного сердца и планетами заставляешь мысли кружиться по орбите твоих волос; вокруг твоего идеального силуэта; по оси даже самых блеклых воспоминаний связанных с тобой. это так неправильно - но мне становится максимально наплевать на мнимую святость, резонность и рассудительность, стоит тебе в очередной раз позволить мне подобраться к тебе еще ближе; уменьшить расстояние, чтобы мое горячее дыхание прожигало твою кожу; чтобы пальцами вверх по твоим предплечьям, собирая самолично толпище твоих мурашек; чтобы твои духи впечаталась в носоглотку, а сквозь повисшую тишину я бы слышал как тяжело тебе дается каждый новый вздох, каждый последующий выдох; как тяжело тебе дается нахождение рядом со мной, потому что ты, также как и я, хочешь большего. и ты показываешь это, сама того не замечаешь; идешь на поводу моих невинных - нет, - действий; поддакиваешь моим словам и вторишь моим не самым приличным мыслям и этого достаточно; этого, мать твою, джойс, так достаточно, чтобы в возгорелся чертовой спичкой и испепелил себя; чтобы не останавливался и не давал заднюю; чтобы не позволял тебе сделать шаг назад, припечатывая тебя спиной к стене; чтобы не корил себя за то, как медленно мы сворачиваем в сторону самого правильного из всех путей, который мы могли выбрать. от того я так отчаянно и цепляюсь за каждую возможность оказаться с тобой наедине: играю по твоим правилам. без посторонних глаз; поодаль от тех, кто знает наши имена; играя в ебанные прятки, которые мне так надоели, но которые не прекращаю, просто потому что из своего уютного и маленького убежища отказываешься выходить ты, а потом смотришь из своего укрытия большими, оленьими глазами, даже не подозревая о том, как за считанные недели поделила меня на ноль, на до и на после, на обсессии и на компульсии, на было и не было; даже не представляя, насколько важное место ты уделила самой себе в моей жизни. и даже сейчас, когда мой телефон разрывается от череды уведомлений, я знаю что это ты, но не отвечаю; не реагирую никак, замечая как тео краем глаза пытается рассмотреть хоть что-нибудь на экране айфона, блекло мигающем на магнитном держателе. я даже бровью не веду; фокусирую все свое внимание на дороге и пытаюсь откровенно получать удовольствие от того, как легко автомобиль лавирует в потоке других машин - не смотря на то, что сегодня выходной, мы с большим трудом миновали пробки в центре, выбираясь куда-то в пригород, где состоится какая-то очередная вечеринка первокурсников. мой брат звал меня с собой несколько раз и компанию ему начала составлять и харпер, но быть трезвым водителем на очередной попойке мне хочется меньше всего, в особенности тем вечером, когда у меня были совершенно иные планы. твое имя всплывает на экране еще трижды; телефон вибрирует столько же и тео не выдерживает: — это шивон тебе написывает? — ответом я лишь вопросительно вскидываю бровь, — та девчонка со второго курса международных отношений, которая спрашивала у ханны о тебе, — я усмехаюсь; сдавливаю смешок и мотаю головой. прекрасно понимаю что своей немногословностью я никак не утолил любопытство мелкого, но обсуждать мою личную жизнь с ним - последнее в списке моих желаний, поэтому не позволяю ему даже продолжить, когда замечаю как он пытается снова заговорить, — вся машина пропахла твоими электронками. засунь себе одну из них в рот и перестань задавать глупые вопросы, ладно? — тео недовольно закатывает глаза и откидывается на спинку своего сидения: перед нами снова образовалась пробка, поэтому надавливаю на педаль тормоза, после чего пальцами цепляю телефон: свайпаю в сторону сообщение от тео, со стикером среднего пальца, отправленное тридцать секунд назад; скидываю лаконичное «будем на месте через двадцать минут» в общий чат и глазами скольжу вдоль твоих сообщений, на которые обещаю себе ответить немного позже. вместо этого, бросаю одно только «заеду через сорок минут, будь готова». мы действительно добираемся до нужного дома за двадцать минут: колеса шуршат, заезжая на каменистую дорожку и я подъезжаю к воротам загородного дома чьих-то предков - к такому привыкаешь, когда понимаешь что девяносто процентов учащихся в гарварде это детки каких-то важных шишек. — поможешь разгрузить? — тео выбирается из машины и смотрит на меня через приоткрытую дверь, а я только усмехаюсь и мотаю головой, — я соглашался только подвезти тебя, остальное сам. — он закатывает глаза и хлопает дверью, а я зажимаю кнопку и открываю багажник - тео загрузил туда несколько упаковок с пивом и несколько бутылок с выпивкой покрепче - отец не одобрил бы то, на что он спускает свою стипендию, но с тех пор как я сообщил что возьму на себя ответственность продолжения семейного дела, он стал более снисходительным по отношению к своему младшему сыну. не смотря на то, что родители моей матери покинули корею еще в молодости и их дочь выросла в штатах, а мой отец и вовсе о своей культуре не знает ничего, потому что в америке выросли и его предки, в них все еще томилась определенная консервативность и строгость: нас не баловали с самого детства; не было никакой вседозволенность и первые вещи усвоенные мною в жизни, это был определенный свод правил. мама пеклась о воспитании, уважении, моральных ценностях и принципах; отца волновало наше обучение, стабильность и будущее. мы жили в достатке, но этому достатку мы оба знали цену и я всегда принимал тот факт, что буду заниматься тем же, чем и мой отец. и я проявлял искренний интерес; действительно готов был пахать и париться для того, чтобы не подвести, чтобы доказать свою зрелость и готовность - тео же мечтал о других вещах, но тем не менее, поступил в тот же гарвард, отчего-то отнекиваясь от того, что его хорошие оценки это результат его трудов, а не простая удача. пока он с его дружками тащат содержимое багажника в дом, я терпеливо барабаню пальцами по рулю и даже не дергаюсь, когда в окно со стороны пассажирского сидения кто-то стучит: харпер мягко улыбается, пока я зажимаю кнопку и отпускаю стекло. она наклоняется; руками цепляется за край и заглядывает внутрь - от нее так веет твоими духами и ей этот запах так не подходит. — думала тебя здесь не будет. — ее голос звучит мягко; почти дрожит под конец предложения  - не сомневаюсь, от переизбытка эмоций. о том, что я ей, вроде как, нравлюсь - я знаю. об этом, откровенно говоря, знают все в нашем окружении и я надеюсь, что она перегорит. что чувства пропадут, без должной отдачи; что она потеряет интерес, увлекшись кем-то другим, потому что я не хочу разбивать ей сердце; потому что я не отвечаю взаимностью и порой бываю слишком резок, но она этого не замечает - клянусь, не хочет видеть очевидное, напялив на нос розовые очки и видя только то, что медом по сердцу. — я уеду, как только тео заберет выпивку. — отвечаю почти равнодушно и лишь пожимаю плечами, уводя свой взгляд в сторону, глазами цепляясь за приближающийся силуэт своего брата. — может все-таки останешься? — харпер облизывает губы и смотрит почти что отчаянно: не сомневаюсь, что она ждет чего-то от меня. наверняка, в ее голове уже нарисовался целостный сценарий того, как я предлагаю ей уехать вместе со мной и она отказывается от любых своих планов, забираясь на переднее сидение моей тачки; не сомневаюсь, что ее сердце бьется хаотично в ее груди и оно упадет к ее ногам спустя одно только мгновение, когда тео захлопнет багажник, а я скажу что мне пора. она ошибочно принимает мою вежливость за флирт, а мою естественную заботу - за проявление каких-то эфемерных чувств, и мне бы схватить ее за плечи и потрясти хорошенько, чтобы ногами вернуть на землю и сказать, что жизнь и подавно не сюжет какого-то глупого, подросткового сериала, а мы с ней уж точно не его главные герои, но заместо этого я лишь коротко улыбаюсь и кивком прощаюсь, дожидаясь пока она отойдет от машины и я смогу поднять стекло, после чего вырулю с подъездной дорожки в сторону трассы - навигатор показывает что до твоего дома мне ехать полчаса, поэтому я надавливаю на газ, намеренно превышая скорость. я ведь обещал тебе что управлюсь быстрее.

[indent] я замечаю тебя издалека: ты стоишь возле проезжей части; топчешь газон в ногах, наворачивая круги, пряча руки в карманах широкой курточки и я не могу сдержать улыбку, когда я останавливаюсь и ты в то же мгновение забираешься в прогретый салон машины, пристегиваясь. смотрю в упор; кажется, даже моргать разучился, пока изучаю сантиметры тебя: персик румяных щек, тонкие запястья, длинная волна волос, струящихся вдоль спины с идеальной осанкой; короткое платье, которое едва ли прикрывает острые коленки; пухлые губы, покрытые блеском - который слишком сильно хочется испробовать на вкус; глаза сияют в стократ ярче любой из звезд, которая вкраплена в сегодняшнее, ночное небо и мягкая, слишком теплая улыбка, когда ты смотришь ответно, складывая ладони лодочкой между своих ног. я включаю печку немножко сильнее; убавляю звук музыки и трогаюсь с места - откровенно говоря, не имею никакого построенного маршрута в голове; не знаю куда тебя вести и чем тебя занять сегодня, просто потому что мне плевать. плевать чем будем заниматься; плевать куда поедем - мне хочется наслаждаться каждой секундой рядом, вне зависимости от обстоятельств. на улице уже знатно стемнело и дорога освещена только желтым светом уличных фонарей и яркими фарами встречных автомобилей: я щурюсь - если бы ты только знала, как тяжело бывает расслабиться рядом с тобой, потому что боюсь ошибиться: сказать что-то не то; сделать что-то не так; облажаться по полной и потерять тебя еще до того, как мы оклеймим наши отношения хоть как-то; прежде чем успеем привязать на шеи клишированную бирку. ты тоже не выглядишь спокойной: почти слышу, как твое сердце, изредка, пропускает удар или два; почти вижу, как ты не нашлась ответом на мое сегодняшнее приглашение - вижу по осанке, по выражениям красивого лица, по незаметно-заметному макияжу, по пальцам, что тянут подол платья, словно ты не перебирала свой гардероб все эти сорок минут. ты не спрашиваешь куда мы едем, а я не ставлю цель отвезти тебя куда-то: прочищаю горло, потому что разговор - в очередной раз, - не клеится; перебираю радио-каналы, сбавляя скорость, пока не натыкаюсь на что-то менее попсовое; после чего поворачиваюсь в твою сторону и упираюсь о твой пристальный взгляд - ты смотришь изучающе; моргаешь часто и глаза бегут, не всматриваясь во что-то определенное; выискивая, а я только и могу что улыбнуться, а потом начать разговор с чего-то неважного; мелочного; совсем глупого - кажется, я спросил как прошел твой день, а ты тут же отпустила плечи и начала рассказывать. мы словно каждый раз двигаемся с мертвой точки; размораживаем одни и те же льдины и давим до последнего по тормозам, потому что не знаем кем приходимся друг для друга; не понимаем в какой ипостаси застряли, к чему ведем, крепко переплетая пальцы. мы по миллиметру прокладываем в души друг другу этот ворох чувств; ворошим осиное гнездо за реберной клеткой, четко ощущая как покалывает каждый раз, когда остаемся наедине. ты так не похожа на любую из девчонок в моем окружении, знаешь? и дело даже не в возрасте; не в том, что ты старше, а значит ребяческих и откровенно раздражающих, замашек, в тебе по минимуму; дело не в том, что ты ведешь себя иначе и, господи, джойс, даже смотришь на меня по-другому. дело в том, что ни одна из тех, к кому я проявлял интерес до тебя, не вызывал во мне такие сильные чувства. это не любовь с первого взгляда; не страсть вспыхнувшая из ниоткуда - это чистой воды интерес, на поводу которого я пошел и, который, в отместку, занес меня в самые пропащие дебри и я пропал. потерялся в этом чертовом лесу; заблудился в твоих глазах, прикосновениях, смехе, голосе - блять, потерялся в каждой частичке тебя и это так в новинку для меня. потому что с тобой хочется другого: не хочется простого секса, по окончанию какой-то вечеринки, просто чтобы избавиться от напряжения и пойти на поводу алкоголя, что бьет в голову; не хочется этих ухаживаний на пару дней, только для того, чтобы поцеловаться на последнем ряду кинотеатра, а потом повстречаться пару недель, чтобы осознать что не сошлись характерами - а на деле, она просто требует слишком многого и я не готов к такой тотальной отдаче; не хочется знакомиться со всеми твоими подружками, пытаясь впечатлить их, а потом выкладывать в инстаграм фотки с голым торсом, пытаясь впечатлить тебя - с тобой хочется иного. за тобой хочется красиво ухаживать и, даже если мне пиздец как хочется поцеловать тебя каждый чертов раз, когда нахожусь рядом - зажать в сидение моей же машины и впечататься губами в твои; спиной к арке в твоем доме или к кровати в моей квартире, в которой ты уже была не единожды; пальцами зафиксировать твой подбородок для удобства и целовать-целовать-целовать до онемения в твоих и моих губах, - даже так, хочется ждать подходящего момента. хочется не просто задрать подол твоего платья и на ощупь пристроиться между твоих ног, выбивая, толчком, приглушенный стон, а потом кончить от перевозбуждения спустя несколько минут - с тобой хочется красиво, нежно, аккуратно; чтобы наслаждаться каждой клеточкой твоего обнаженного тела; чтобы руками изучать еще неизведанные мне участки и губами фиксировать эти устои; хочется тянуть и растягивать удовольствие; хочется доставлять его тебе, переплетая пальцы и хочется получать все что ты только можешь дать, потому что я тоже отдам тебе все, что только есть. с тобой хочется чего-то действительно стоящего и ради этого я готов медлить; готов идти на поводу неторопливого ритма, который ты нам задала, лишь бы получить тебя; присвоить; забрать себе и не делиться больше ни с кем. потому что ты - хрустальный берег в конце смольного океана, афинские храмы, разрушенные, но прекрасные в своем разрушении, шедевр мирового искусства, непонятый никем, кроме истинного ценителя. потому что ты - предел, апогей, вершина, зенит и абсолют. ты - высшая точка и верх совершенства и я скорее сдохну на полпути, чем не попробую дойти до финишной прямой. и именно поэтому я пропускаю через себя каждое сказанное тобой слово; поэтому отвечаю на все и позволяю и себе, ответно, расслабиться - а потом теряю счет времени, когда мы сидим на парковке какого-то круглосуточного ресторанчика китайской кухни, и ты палочками ковыряешь в картонной коробочке и громко смеешься, не пытаясь даже скрыть искренность своих эмоций, когда выдавливаешь из себя такое неважное и одновременно ломающее меня изнутри признание: «знаешь, джим, у меня еще не было таких свиданий», а я, допивая остатки газировки, отвечу тебе таким же правдивым: «веришь, джойс? у меня тоже». мы проторчим на парковке чуть больше часа после этого, болтая без остановки и расслабленно всматриваясь в уставшие взгляды друг друга, а потом ты заметишь что уже давно за полночь и тебе бы лучше быть дома, на тот момент, когда вернется твоя дочь: я морщусь еле заметно, но податливо соглашаюсь, кивая и поворачивая ключ в зажигании, пока ты снова пристегиваешься. поправляешь платье, заправляешь пряди волос за уши и самостоятельно тянешься к магнитоле, чтобы прибавить звук, когда мы снова выезжаем на уже совсем пустынную проезжую часть. всю дорогу обратно мы снова почти молчим - разница лишь в том, что теперь, это молчание не давит; эта тишина не торкает и не прибавляет ощущение определенной неловкости; в этой тишине нам комфортно, потому что ты не ерзаешь и не дергаешься, когда свободной рукой я нащупываю твою - не поворачивая голову. ты позволяешь переплетать пальцы; позволяешь мне оглаживать твою кожу и играться с тоненькими дужками серебряных колечек, но это докучает мне слишком быстро, поэтому я убавляю скорость и теперь физически ощущаю как ты и твое тело реагируют на меня, когда моя рука отпускает твою, потому что также медленно скользит в сторону твоего бедра и находит свое - самое правильное, - место, на твоей коленке. ты вся обмираешь и я кожей чувствую как твоя собственная покрывается мурашками - не сдерживаю самодовольной ухмылки, когда разгоряченной ладонью оглаживаю твою ногу. останавливаюсь в области острой коленки; очерчиваю ее и веду пальцами по кругу, после чего веду выше - подушечками касаюсь внутренней части твоего бедра и чувствую, как ты пытаешься их свести, но я надавливаю и не позволяю, а ты послушно поддаешься моим желаниям. я веду выше; дотрагиваясь до края твоего платья и цепляю, чтобы вровень своих скольжений дальше, потянуть его за собой. я чувствую как жар опаляет тебя; ощущаю, как дышишь рвано, когда я останавливаюсь, сжимая, надавливая, поглаживая. если бы ты только знала, дорогая, как тяжело мне держать себя в руках и не натворить то, о чем пожалею - даже если ирония в том, что жалеть я не буду. если бы ты только знала, как твое возбуждение действует на меня и с каким трудом я делаю вид что ты не выворачиваешь меня наизнанку тем, как реагируешь на меня; как твое тело реагирует на меня и на мои прикосновения. мне бы сейчас, знаешь, остановиться у обочины и настойчиво помочь тебе перебраться на мои колени, отодвигая мое сидение назад до предела, ради нашего удобства; мне бы сейчас не сдерживать себя, а показать тебе как я хочу тебя; как я готов любить тебя, знаешь; мне бы сейчас стереть к чертям собачьим все эти границы, но я не могу; я не должен, пусть мои действия и идут наперекор моим мыслям. пальцы ведут еще выше и указательным я добираюсь до ткани твоего нижнего белья - веду по каемочке; аккуратно вычерчиваю линии, пробираюсь к внутренней стороне и, клянусь богом, джойс, ощущаю как ты становишься влажной от этого всего и это отрезвляет, потому что я останавливаюсь, а ты накрываешь мою ладонь своей, поверх тонкой ткани своего платья. и то ли просишь не прекращать, то ли наоборот - это не имеет уже никакого значения, потому что я останавливаю машину у твоего дома и поворачиваюсь к тебе. ты дышишь тяжело, но тщательно пытаешься это скрыть, поэтому не смотришь на меня - я же пялюсь в открытую. ты пытаешься прийти в себя, а я получаю искреннее удовольствие от того, что вижу; от того, что чувствую. твоя рука все еще на моей и я поддаюсь чуть вперед - вдыхаю запах твоих духов и замираю. теперь ты смотришь ответно; ты, также как и я, замираешь; задерживаешь дыхание и моргаешь слишком часто, когда я уменьшаю еще больше расстояние между нами - носом скольжу по твоей щеке и оставляю короткий поцелуй возле твоего уха, и только напоследок прерываю тишину полу-шепотом: — продолжим в следующий раз, хорошо? — ты киваешь, а потом отпускаешь мою руку, позволяя мне прервать наше прикосновение. ты медлишь еще пару минут, смотришь озадаченно на меня, будто бы хочешь что-то сказать; словно пытаешься что-то для себя определить, а я упрощаю твою задачу: — я напишу тебе позже, ладно? — и ты снова киваешь, после чего открываешь дверь и выбираешься из салона, напоследок бросая короткое — до завтра? — и я киваю, а ты хлопаешь дверью, быстрым шагом направляясь внутрь своего дома. я наблюдаю за входной дверью еще несколько минут; вижу как ты включаешь свет на кухне, а потом, спустя считанные секунды, выключаешь; вижу, как позже, свет загорается в твоей спальне и мимолетом вижу твой силуэт, который тут же пропадает из моего поля зрения. я снова прочищаю горло, после чего завожу машину и трогаюсь с места - тео так вовремя просит забрать его с вечеринки, а я так нуждался в причине не постучаться этой ночью в твою дверь и не сделать то, о чем я слишком часто думаю в последнее время.

o n e   w e e k   a g o
[indent] — и что произошло между вами с харпер? — ханна даже не поднимает на меня свои глаза; пальцами перебирает отросшие волосы тео, макушка которого аккуратно расположилась на ее коленях; она внимательно рассматривает черты его лица и приглушенно смеется, когда он непринужденно прикрывает глаза от удовольствия и выдает какую-то глупую шутку - они встречаются чуть больше года и если бы тео не был моим братом, я бы даже восхитился тому, насколько идеально эти двое подходят друг другу. заместо этого я лишь закатываю глаза и пожимаю плечами: — не знаю о чем ты, — говорю с тотальным безразличием, продолжая листать инстаграм, даже если теперь уже не могу сфокусировать ни свой взгляд, ни свое внимание ни на одном из постов в ленте. потому что я знаю в чем дело; потому что знаю и причину ее игнора и то, почему она отказывается выходить куда-то в компании наших общих друзей и даже знаю почему намеренно начала избегать тео, а вместе с ним, по совместительству, еще и ханну. последняя коротко усмехается; откидывает на спину осветленные пряди и наконец-то переводит свой взгляд на меня: — неужели? думаю ты отшил ее, вот она и злится теперь не только на тебя, но еще и на все твое окружение. — теперь подавляю свой смешок уже я - отчасти, ханна права, пусть она и представить себе не может как именно все произошло. нужно было быть внимательнее, нужно было быть терпеливее, нужно было держать себя в руках и свой гнев на поводу - так много всего нужно было сделать правильно. я не знаю как обозначить происходящее между нами; не знаю какой термин подобрать и, где-то внутри, мне кажется ты тоже. ты ведь была такой красивой тем вечером, когда я впервые перешагнул за порог вашего дома: безупречная укладка; макияж; шелковое, черное платье и те самые духи, которыми пропитался весь мой организм и который, позывным действием, провоцирует нескончаемую тоску по тебе. ты улыбалась мягко, твои щеки покрывались бледным румянцем, а улыбка не стекала с твоих пухлых губ все те сорок минут, что ты провела в компании друзей своей дочери и ты зацепила, веришь? дернула, током прошибла изнутри и что-то закоротило; заискрилось и взорвалось к чертям собачьим, накрывая меня волной какого-то странного сентимента - на разрыве между заинтересованностью и вшивой влюбленностью. это было даже забавно, знаешь: наблюдать за тем, как первое время ты делаешь вид будто бы не понимаешь - почему я постоянно подвожу твою дочку домой, не смотря на то, что моя квартира находится в совершенно другом районе; почему я оказываюсь в нужное время в нужном месте, чтобы случайно наткнуться на тебя; почему пишу, звоню, соглашаюсь провести с тобой какие-то мизерные полчаса; почему так подолгу рассматриваю и почему облизываю губы, стоит только посмотреть на твои. где-то глубоко, ты все поняла с самого начала, но не хотела в это верить; не хотела замечать, а когда столкнулась лбами с правдой, стало слишком поздно уже и для тебя. я осторожничал; коршуном кружил вокруг тебя, перекрывая все пути отхода; я одаривал вниманием, заботой, красивыми словами и ты позволяла мне придумывать свои правила той игре, которую затеял. мы делали маленькие шажки навстречу друг другу; уменьшали расстояние между нами обоюдно - я позволял себе больше, а ты, ответно, давала мне возможность полностью перенимать контроль над сложившейся ситуацией. и чем дальше мы заходили, тем сильнее я пропадал в тебе. все условности казались лишь мелочной брехней - разница в возрасте; тот факт, что ты, по сути, не подружка моей знакомой, а ее мать; развод за твоей спиной и горький опыт отношений: я планировал доказать тебе что бывает иначе. бывает хорошо, бывает полюбовно, бывает взаимно. я чувствовал твою отдачу даже тогда, когда ты противилась; чувствовал твой ответный, любопытный и пытливый взгляд; чувствовал, как изредка, задерживаешь дыхание; чувствовал, как рассматриваешь меня. как осматриваешь каждую деталь; как твой взгляд задерживается слишком надолго на моих руках или плечах; как фокусируешь свое внимание на моем лице и этого было достаточно. тебе не нужно было подкреплять свое поведение словами, чтобы я понимал, что мое влечение; эта тяга - взаимны; что мои желания - нескромные, слишком откровенные, - еще и твои. поэтому наши встречи становились более частым явлением: я больше не искал поводов написать или позвонить тебе, потому что мы больше в них не нуждались. постоянные переписки, частые встречи, которые плавно переросли в полноценные свидания - в каком-то ресторане, о котором ты лестно отзывалась; в кинотеатре, на самом позднем сеансе фильма, повторно вышедшего в прокат, чтобы зал был почти что пустым; в центральном парке, по утрам, допивая остатки кофе и убавляя последние крупицы расстояния между нами. мне хотелось большего, хотелось ускориться, потому что мне была интересна не только твоя душа, милая: хотелось испробовать на вкус твои губы; хотелось языком вдоль тонкой шеи и острых ключ, чтобы осел в глотке привкус твоей кожи; хотелось медленно и томительно стягивать с тебя твое нижнее белье - не сомневаюсь, дорогое и изысканное, под стать тебе - чтобы увидеть тебя обнаженной. меня заводило одно лишь только это представление и я с трудом держал себя в руках, потому что чем дальше мы заходили, тем сильнее меня выводили из себя твои условности. конечно я знал что нравлюсь твоей дочке и конечно я пользовался ее расположением для того, чтобы стать ближе к тебе: разница между мной и тобой в том, что ты пеклась и заботилась о ее чувствах, а мне было откровенно похуй. потому что я не намекал на ответную симпатию; не давал поводов думать, что у нас с ней что-то может выйти и не пытался даже убавить холод в своем голосе в разговорах с ней. поверь, это стопроцентная ее вина - в том, что не умеет разбираться в людях; в том, что напридумывала себе слишком многое; в том, что ее ожидания не совпали с реальностью. я старался быть мягче; делал все для того, чтобы оттолкнуть, не оставляя синяков, гематом и болезненных ранок, но она продолжала тянуться, а ты просила не срывать пластырь слишком резко, чтобы не сломать ее. конечно, ты не знала как правильно сказать ей о том, что по вечерам гоняешь на свидания не с каким-то мужланом с сайта знакомств, у которого такой же горький, брачный опыт как и у тебя - а с парнем, всего на пару лет старше ее, и к которому она слишком неровно дышит; конечно, ты боялась что она узнает от кого-то об этом, поэтому просила держать все в секрете; конечно, ты не находила в себе силы принять свои чувства и насладиться хотя бы крошками своего эгоизма - мы разыгрывали бездарное представление на сцене театра, в котором не было ни единого зрителя. изначально это даже заводило: все эти тайные встречи; старания не засветиться и не выдать этот маленький секрет касаемо того, кем мы действительно приходимся друг для друга - позже, это начало раздражать. мне хотелось иметь возможность одаривать тебя подарками и цветами без повода - помнишь, как ты просила перестать дарить тебе цветы, потому что харпер задает вопросы? мне хотелось проводить вечера в твоем доме, заместо поездок по ночному городу - помнишь, как часто ты отказывалась выйти куда-то, потому что твоя дочка не хотела оставаться одна? мне хотелось чтобы ты не отказывалась от предложения остаться у меня на ночь - помнишь, как каждый долбанный раз, ты говорила о том, что харпер будет волноваться? ты слишком часто мотала головой, слишком часто придумывала все новые и новые отговорки, слишком часто жертвовала слишком многим ради нее. конечно я согласился - не постил даже сториз с тобой, потому что она могла узнать твой маникюр, твою макушку и твою шелковую рубашку; я держал язык за зубами и терпеливо ждал, когда спустя пять отказов, ты примешь хотя бы одно мое предложение и мы снова увидимся; я не кичился, играя в молчанку и в прятки, хотя, будем откровенны, это такое ребячество. и мне надоело. я был на грани тем вечером; разозлился, когда ты попросила - кажется, в третий раз, - отложить наше свидание на потом, и причиной тому снова служила твоя драгоценная дочь. конечно мне не нравилось, джойс - не нравилось, что ты пытаешься скрыть меня и свои чувства к тебе и я знаю, что дело не в предрассудках и не в том, что тебе стыдно - но мозг отказывался рационально реагировать и обида давила на горло изнутри; не нравилось, что ты всегда выталкиваешь меня на второе место, выбирая между мной и остатками своей семьи; не нравилось довольствоваться твоими отговорками и тем, что ты не можешь расслабиться; не можешь дать нам шанс. и я вспылил - заявился к тебе тем самым вечером, даже не удосужившись ответить на твои извинения о том, что снова просишь перенести наши планы на потом. я был трезв, потому что никогда не позволял себе садиться за руль даже с минимальным градусом в крови - я не мог себе позволить облажаться перед отцом, а мать так старательно вбила в подкорку мозга чувство ответственности. я редко шел на поводу эмоций, а не разума; редко, позволял чувствам взять контроль, но ты не оставила мне выбора, потому что я устал. пока я ехал к тебе, я даже подготовил пародию на целую речь, под окончание которой, выдвину условие - либо мы двигаемся с мертвой точки, либо, прошу тебя, не давай мне больше поводов верить что у нас что-то выйдет. естественно, ты не хотела меня впускать - естественно, я не собирался это обсуждать, когда позволил себе войти в твой дом; решительным шагом дойти до кухни и поднять свой голос на одну только октаву, чтобы сказать тебе о том, как мне все это надоело. я не контролировал свои слова; говорил слишком много и слишком громко и не позволял себе поддаться ни твоим ласковым касаниям, ни отчаянным словам. ты пыталась схватить за руку, когда я спрашивал как долго это будет еще продолжаться; ты пыталась погладить по груди, когда я говорил что начинаю в нас сомневаться; ты съежилась и испуганно вздрогнула, когда осознала что все это время, харпер за нами наблюдала. она слышала весь разговор от начала и до конца и это разозлило меня еще сильнее - клянусь, если бы ты не сжала мою ладонь и не попросила меня уйти, весь шквал праведного гнева свалился бы еще и на нее. но я не хотел все усложнять еще сильнее; не хотел все портить, поэтому молча ушел. я писать тебе, звонил тем вечером, а потом еще и всю следующую неделю; я пытался найти тебя и даже мерз у ресторана, в котором ты работаешь, но ты не давала мне шанса снова с тобой поговорить. за исключением того раза, когда ты ответила на звонок и когда попросила дать тебе больше времени. тяжелый и продолжительный вздох и я соглашаюсь. я не хотел причинять тебе боль; я не хотел портить твою жизнь. так что да: конечно я знал почему харпер ведет себя так, но рассказывать об этом я не собирался никому. тем более собственному брату, который искренне верил что все то время, что я проводил с тобой, я увиливал за той самой второкурсницей - на деле, мне она была интересна. блять, любая из девчонок мне стала неинтересна с того дня, как в моей жизни появилась ты. — мэг говорила что она и со своей матерью поругалась, — ханна не замечает - делает вид, клянусь, - что мне не хочется это обсуждать, поэтому настойчиво продолжает, теперь уже заинтриговано поглядывая на меня, теряя интерес к своему парню, — свалила к своему отцу, с которым даже толком не общалась. я думаю, — но я не позволяю ханне закончить предложение. я знаю что харпер собрала свои манатки и уехала от тебя тем же вечером. об этом ты мне рассказала во время нашего последнего разговора. ты говорила о том, что она не хочет с тобой разговаривать; говорила, что она игнорирует тебя и даже видеться не хочет и мне должно быть жаль, но этой жалости просто нет во мне. — я думаю харпер нужно повзрослеть уже. — говорю сухо и блокирую телефон, пряча его в кармане джинсовки, — мы с ней не разговаривали, но я дал ей понять что ничего не выйдет. я не виноват в том, что она себе надумывала лишнего. — тео не сдерживает какой-то подавленный смешок и выпрямляется, когда я встаю с кресла. ханна пожимает плечами, явно подбирая слова, которыми можно прокомментировать всю эту ситуацию, но я лишь мотаю головой, — ей будет полезно узнать что мир не крутится исключительно вокруг нее. — я поджимаю губы и кивком прощаюсь, направляясь в сторону входной двери. кажется, это именно то, что я сказал и тебе, во время нашего последнего разговора. грубо, жестоко, но зато правдиво. я не обязан был щадить ее чувства; я не обязан был думать о ее сердце - меня интересовало лишь только то, что бьется внутри твоей грудной клетки. тебе следовало начать думать о себе; тебе следовало начать идти на поводу своих желаний и чувств, потому что я, веришь? вторить хотел тоже только им. мне было плевать сколько боли я причиню твоей дочери тем, насколько сильно я влюблен в тебя: мне было важно лишь причинить как можно меньше боли тебе. все это время, ты шла на поводу своей клятой рациональностью, из-за которой, быть может, все именно так и обернулось. или, возможно, это спасло нас от еще большего краха? плевать - плевать - плевать: ведь даже сейчас, я не перестаю тебя любить. и даже сейчас, я не перестаю убеждать себя в том, что все через что мы уже прошли - стоило того. возложенное на алтарь, разбитое, раскрошенное и раскормленное на лоскуты сердце харпер, меньшая из тех жертв, на которые я готов ради тебя. и вся правда в том, что ты это знаешь. вся правда в том, что именно поэтому, ты попросила дать тебя время, вместо того, чтобы потребовать все оборвать. именно поэтому, ты дала мне надежду на еще один шанс, вместо того, чтобы отказаться от всего, к чему мы так старательно шли. мы слишком много всего построили вместе, чтобы разрушить все в одночасье, верно? а я все еще не знаю какие на вкус твои губы. а ты все еще не знаешь, как сильно я могу тебя любить.

n o w
[indent] мы больше не разговаривали с того самого дня. я не писал тебе, не звонил, не пытался напороться на случайно-неслучайную встречу; я не пытался отвлечься и сконцентрировать свое внимание на чем-то другом - я продолжал существовать в том же ритме, в котором жил до встречи с тобой; в котором жил и после тебя. уделял большую часть своего времени учебе - как никак, это был последний курс; свои вечера и выходные коротал в в компании, под чутким руководством отца, который терпеливо все объяснял и знакомил с партнерами и инвесторами. не отказывался когда тео предлагал пойти на какую-то вечеринку и соглашался, когда ханна предлагала позавтракать вместе с ними - не смотря на внешность и бунтарские повадки, готовила она просто невероятно и я никогда не отказывался заскочить в их квартиру. я продолжал ходить по пятницам в бар со своими друзьями и каждое воскресенье работал над своей дипломной работой. я не позволял себе стопориться; тормозить и останавливаться, только потому что мы с тобой оказались на паузе. неизвестность между нами росла с каждым божьим днем, но я не позволял ей поглотить и остальные куски моей жизни. я изредка обновлял наш чат - кидал какие-то видео, какие-то посты, которые сразу же о тебе напоминали, а ты читала каждое из моих сообщений, разве что не отвечала. а я и не требовал. жизнь шла своей чередой и я не фокусировался на ломанных и пыльных фрагментах прошлого. просто двигаюсь вперед, вот и все. я знал что тебе тоже стоит этому научиться, но кто я такой, чтобы лезть в твою жизнь непрошенными советами? с тех пор как харпер перестала тусоваться в компании моих друзей, я ничего о ней не слышал - ее подружки не шибко распространялись о ее жизни, а ханна потеряла интерес к этим сплетням еще недели две назад. кажется, она все еще живет с отцом - я видел как он пару раз подвозил ее по утрам; кажется, вы все еще не разговариваете - она перестала даже обновлять свой инстаграм и это смешит. как много драмы она выдумала для себя - слишком остро отреагировала; слишком близко к сердцу приняла то, что ее не касается; слишком глубоко ранила тебя, хотя не имела на это никакого права. потому что это было не твоим решением. потому что я самолично выбрал тебя. и я знал, прекрасно понимаю, как тяжело тебе дается эта пропасть, выстроенная ею между вами; как тяжело ты переживаешь за ваши отношения и как волнуешься о ней - и это, возможно, не тот вопрос, которым должен задаваться родитель, но думаешь она чувствует то же самое? думаешь волнуется? думаешь переживает? я уверен только в том, что до одури скучает - все остальное затмил ее гипертрофированный эгоизм. и по итогу я не слышал ничего и о тебе. ты, ровным счетом как и твоя дочь, не обновляла свои социальные сети; между нами не было никаких общих знакомых и никаких возможностей случайно столкнуться, поэтому я ждал. ты обещала что выйдешь на связь, когда будешь к этому готова и ты не маленькая девочка для того, чтобы не сдерживать свои обещания. я знал, что ты тоже захочешь обо всем поговорить; понимал, что тебе тоже нужно будет обрубить эти недосказанности, поэтому не торопил. поэтому не удивился, когда телефон завибрировал четыре раза: четыре сообщения, вброшенные интервалом в пару секунд и все от тебя, с предложением поговорить; с просьбой приехать. и я открываю чат с тобой моментально - проблема только в том, что я не сразу нахожусь ответом. мысли заняты слишком многим - одним из самых важных экзаменов, который должен буду сдать на днях; ко всему прочему, отец предложил съездить с ним в токио в начальных числах января и самолично представлять нашу компанию на саммите; почти в тот же период мне нужно сдать первую главу своего диплома - я откровенно туплю и медленно моргаю, глядя на твои сообщения. блокирую телефон, тяжело вздыхаю и массирую переносицу; сильно надавливаю, закрывая глаза, после чего снимаю телефон с блокировки: «много дел сегодня. буду у тебя к восьми». и я не дожидаюсь твоего ответа; выключаю телефон и откидываю его в сторону, пытаясь заново сфокусироваться на повторении материала. только вот получается уже не очень - мысли вразброс; хаотично бьются о стенки черепной коробки и собрать их воедино больше никак. я думаю исключительно о тебе; о том, что наконец-то смогу тебя увидеть; о том, что смогу прикоснуться - снова вдохнуть тот самый запах твоих духов - снова быть рядом. я не знаю что скажу тебе и не знаю, что скажешь ты, но это так неважно. потому что если ты захочешь все прекратить - я не позволю. звучит хреново, но я смогу, я докажу тебе что это все не напрасно. я покажу тебе как люблю тебя; я покажу тебе как истосковался. естественно, готовиться и дальше к экзамену у меня не получается; естественно, нахожусь в полном расфокусе, поэтому отказываюсь от этой идеи и решаю разобраться с теми делами, которые не требуют слишком сильной концентрации. быстрый поход в душ, чтобы освежиться и привести себя в порядок - к счастью, я успел постричься на днях, поэтому отросшие волосы не выбивались хаотичными прядями и я крайне быстро справился с нуждой выглядеть как минимум приемлемо при встрече с тобой. черная водолазка, такие же черные, классические брюки; часы на запястье - отцовский подарок, поверх наспех накидываю куртку и хватаю отчеты со стола, торопливо направляясь к выходу. отец был действительно серьезно настроен на построение моей карьеры, поэтому все мое свободное время он пытался увлечь делами связанными с бизнесом - я был не против, это помогало отвлечься и сконцентрироваться на важных для меня вещах. он считал что мне тоже стоит ознакомиться с отчетами, поэтому он самолично завозил их ко мне домой - я прошерстил все бумаги и от того, решаю что перед тем, как поехать к тебе, стоит отвезти их обратно в офис. пробки в городе просто невероятные - не удивительно, ведь сейчас сочельник. к тому же, сегодня первый снег в этом году и многие водители, по всей видимости, не шибко к этому готовы - тому свидетельствуют и машины, припаркованные на обочине; и количество аварий, о которых сообщает женский голос по радио. и чем дольше я стою в пробке, чем больше у меня времени на размышления, тем сильнее меня поглощает тревожность - едкий страх своими липкими пальчиками обволакивает и я начинаю, невольно, прокручивать в голове сценарии того, как пройдет наш разговор: пятьдесят на пятьдесят. у нас либо получится, либо нет. я доезжаю за полтора часа; оставляю машину на подземной парковке, на месте, предназначенном для меня и поднимаюсь на нужный мне этаж - здание почти пустое. у большинства сотрудников сегодня выходной; а те, кто были вынуждены выйти, уже торопливо собирают свои вещи и стараются как можно быстрее уехать. в конечном итоге, всем хочется провести сегодняшний вечер дома, или где угодно, в компании своих семей и близких. я захожу в отцовский кабинет и замечаю, как он и сам застегивает свое пальто, удивленно поднимая бровь при виде меня: я оставляю папки на его столе и прячу руки в карманах куртки, мягко улыбаясь. в моей семье рождество не принято считать слишком важным праздником и я знаю, что с тех пор как мы с тео съехали, родители и вовсе не волнуются о том, как именно будут его справлять - за исключением маленькой детали. в сочельник, каждый божий год, отец ведет маму ужинать в ее любимый ресторан и этот год, по всей видимости, исключением не стал: — я забронировал нам столик на семь вечера. твоя мама убьет меня, если я задержусь тут еще хотя бы на одну минуту. — отец тепло улыбается, поправляя свой шарф и хватает сумку с бумагами, прежде чем обойти стол и подойти ко мне. — выглядишь так, как будто тоже обзавелся какими-то планами на этот вечер, — он хлопает меня по плечу и смеется, когда я растерянно мотаю головой. его строгость испарилась; от нее будто не осталось ни следа и он расслабленно подталкивает меня в сторону входной двери. — сделай мне одолжение, джим. расслабься хотя бы сегодня и хорошенько проведи время, в компании девушки, на которую запал. если будешь слишком серьезным, к тридцати будешь выглядеть как я, — и я позволяю себе отпустить напряженные плечи и ответить отцу улыбкой, а потом киваю, обещая что мы с тео обязательно заглянем к ним завтрашним утром. я не двигаюсь с места, наблюдая за тем, как он спускается вниз по лестнице, выкрикивая имя своей личной ассистентки, которая должна была заказать цветы для моей мамы и отхожу только тогда, когда теряю отца из поля зрения. и мне бы стоило тоже поторопиться - потому что я скучал. потому что мне тебя не хватает. потому что мне предстоит провести ближайшие полтора часа в очередной пробке.

[indent] ловлю себя на мысли что было бы не плохо взять тебе какие-то цветы - отказываюсь от этой задумки чуть ли не сразу, потому что в очередной раз ловлю себя на мыслях о том, что не имею ни малейшего понятия как пройдет сегодняшний вечер. обещаю себе что наверстаю упущенное сразу же, как только ты взмахнешь зеленым флагом перед моим носом, поэтому увеличиваю громкость музыки в машине и старательно пытаюсь отключить свой мозг. я добираюсь до тебя с опозданием в пятнадцать минут - свет горит в гостиной и на кухне, а я знаю что не планирую уходить слишком быстро. паркую машину возле гаража и торопливо покидаю прогретый салон: на улице начало снежить сильнее и откровенно говоря, это безумно красиво, только вот сегодняшним вечером, в мои планы входит рассматривать совсем другие виды. ты открываешь не сразу - медлишь, заставляешь меня ждать, но я не против, потому что это помогает собраться с мыслями. ты выглядишь чудесно: такая же миниатюрная, безумно привлекательная и красивая. на тебе, кажется, новое платье - по крайней мере, я его не видел до сих пор; а еще, ты определенно постриглась и освежила свой цвет, поэтому я залипаю несколько минут. смотрю пристально, рассматриваю и разглядываю внимательно, прежде чем прочистить горло и стянуть куртку. мы не торопимся прервать молчание - в конце концов, это ты предложила встретиться и поговорить и возможно, тебе стоит начать этот разговор? и ты будто бы слышишь мои мысли: прячешь руки за спиной и начинаешь разговаривать, пока я плечом упираюсь в близ находящуюся стенку, скрещивая руки на груди. ты говоришь - говоришь - говоришь и смотришь прямиком на меня; даже не моргаешь, смотря снизу вверх, за счет разницы в росте и твой голос еле подрагивает в начале каждого нового предложения, потому что не хватает воздуха в легких; мысли путаются, наверняка, и их слишком много, разве нет? и я мягко, совсем коротко улыбаюсь, уводя свой взгляд куда-то в пол, а потом мотаю головой. это так глупо, верно? мы знаем что наши чувства взаимны; мы знаем чего хотим и знаем, чего именно ждем друг от друга - тогда почему мы это обсуждаем вслух? почему вынуждены проговаривать эти слова, чтобы заставить самих себя в это поверить? — я тоже безумно истосковался по тебе, джойс. — голос кажется слишком хриплым, от длительного молчания. я поднимаю свой взгляд на тебя, но ты уже не смотришь - ты упираешь спиной к стене и смотришь в пол, словно ждешь свой вердикт и приговор; словно не знаешь и сама, каким именно будет мой ответ. я не пришел бы, если бы знал, что мне это не нужно; не нуждался бы в твоих словах, если бы не хотел все исправить; не тратил бы время на то, что было бы слишком неважным для меня. но я здесь; перед тобой, слишком сильно привязан к тебе же. — господи, ты такая красивая, — говорю шепотом, прежде чем сдвинуться с места и подойти ближе к тебе: почти что вплотную, не позволяя тебе сдвинуться с места, потому что левой ладонью упираюсь о стену рядом с тобой, а разница в росте вынуждает меня наклониться. непозволительная близость; интимная тишина - пальцы правой руки неторопливо заправляют пряди твоих темных волос за ухо; провожу вдоль щеки, скулы; подушечками мягко оглаживаю твою шею и глазами слежу за каждым своим движением. очерчиваю выпирающие ключицы и чувствую, как всего на мгновение, ты задерживаешь дыхание. моя рука снова оказывается на твоей щеке - я продолжаю ласкать; гладить бережно и аккуратно, спускаясь к подбородку, чтобы зацепить его пальцами и требовательно, но мягко, приподнять его выше. заставляю тебя смотреть на меня, глазами упираюсь в твои, но прежде всего фиксирую твое лицо для удобства. я наклоняюсь вперед; дыханием обжигаю твою кожу и останавливаюсь в каких-то мизерных миллиметрах от твоих губ - сдерживать самого себя невероятно сложно и я больше не хочу; больше не стараюсь. вначале, пробуя на вкус, провожу языком вдоль твоей пухлой, верхней губы; ты ерзаешь, самолично наклоняя голову чуть вбок и я целую. вначале медленно; аккуратно и мягко. совсем нежно и невесомо, едва касаясь. ты не медлишь, отвечаешь на мои позывы сразу же и я повторяю свои действия. на этот раз настойчивее, требовательнее и глубже - ты размыкаешь свои губы; позволяешь углубить поцелуй и проникнуть внутрь твоего рта своим языком. твои руки находят свое место на моей шее и ты и сама прижимаешь к себе - кусаешься и я кусаюсь ответно; вжимаюсь крепко и болезненно; бьюсь зубами и толкаюсь языком, потому что не могу остановиться. потому что не хочу останавливаться. я ощущаю как мое сердце готово пробить собой грудную клетку; чувствую как воспаляется желание; чувствую, как кружишь голову своей податливостью и тем, как позволяешь мне делать все. глотаю твой приглушенный стон своим ртом и с большим трудом отлипаю от тебя - я слишком увлекся и на твоем подбородке остались алые опечатки моих пальцев, поэтому я отпускаю. дышу рвано, загнанно и тяжело; демонстративно облизываю свои губы, при этом, не позволяю себе сдвинуться с места. врываюсь в твое личное пространство без приглашения, когда целую снова - на этот раз нежнее, осторожнее и аккуратнее, наблюдая за тем, как от удовольствия прикрываешь глаза и тянешь за мной, проводя пальцами через короткие пряди моих волос: — это сойдет за ответ? — говорю тихо; перехожу на шепот, потому что произношу свои слова тебе же в рот, почти что не отлипая от твоих губ; продолжая мазать и оставлять влажные отметины. от твоей матовой помады и блеска для губ не осталось ничего, но это так неважно, джойс, потому что ты пиздец какая красивая. я отрываюсь от тебя; лбом упираюсь о твой лоб и прикрываю глаза, заставляя себя отдышаться, после чего улыбаюсь и наконец-то отпускаю тебя. разве что, расстояние между нами не убавляю. — когда я ехал сюда, я был уверен что извинюсь за то, что вспылил тогда. — я стараюсь говорить спокойно, контролирую каждое свое слово - у меня ведь было достаточно времени для того, чтобы определиться с ответом, — за то, что из-за меня, вроде как, вы с харпер поругались и по моей вине все случилось так, как случилось, но, — ты смотришь внимательно и преждевременно киваешь, прекрасно понимая к чему именно я виду, — но мне не жаль, джойс. рано или поздно, она бы узнала и тогда ты бы снова попросила дать тебе время, верно? — я ведь сотню раз думал о том, что произошло и еще столько же раз думал о том, что было бы с нами, случись все иначе. и правда в том, что произошедшее - это неизменная; константа, которая должна была состояться. ты бы не смогла рассказать ей обо всем сама; она не смогла бы принять правду спокойнее и если бы в тот вечер я не сорвался, возможно, я лишил бы нас последнего шанса быть вместе. поверь, я не оправдываю себя; не ищу отговорки - я принимаю тот факт, что поступил правильно. — я к тому, что я никогда не переставал хотеть быть с тобой. — я снова пальцами цепляю твой подбородок - на этот раз совсем мягко, невесомо и нежно, — боже, если бы ты только знала как сильно я влюблен в тебя. — и это чистой воды правда. с самого начала, с самой нашей первой встречи и до сегодняшнего дня - не было ни секунды, чтобы я не любил тебя. громкие слова, но это правда. каждый божий день, с момента нашего знакомства, я жил вкупе со всеми теми чувствами, что ты во мне порождаешь; с того самого дня, я знаю что никого и никогда не любил также сильно, как люблю тебя. нет, знаешь, не так. порой мне кажется, что до встречи с тобой, я и не знал о том, что такое любовь. — позволь мне доказать тебе это, — я снова наклоняюсь вперед и оставляю поцелуй на твоем плече. веду чуть выше и целую в шею, более настойчиво и напористо, отчасти, в надежде оставить собственническую отметину, — позволь мне показать насколько счастливой ты будешь со мной, — еще несколько поцелуев на шее; потом целую в скулу и языком веду выше, останавливаясь у кончиков твоих губ, — я не разочарую, джойс, — не отрываясь; жаром своего дыхания опаляя даже свою кожу,— обещаю. — когда целую снова: крепко, сильно и настойчиво, чтобы ты прочувствовала меня полностью. чтобы ты прочувствовала полностью все то, что бесконечно чувствую к тебе.