[indent] лу говорит: «это ведь мой девичник, правда?» - она закалывает осветленные волосы крабиком, цепляет короткую полупрозрачную фату, хмурит густые брови, разглядывая свое отражение в зеркале, пока я, забравшись с ногами на диван, наблюдаю за ней со стороны и стараюсь не отвлекаться на телефон; она кусает бледные обескровленные от волнения губы, разглаживает лишенные румян щеки и скулы, не тронутые косметикой, шумно выдыхает и ждет моего вступления в ее еще не успевшую развернуться речь, но я только киваю и продолжаю молчать; мне интересно, куда она ведет и что собирается выдать, но торопить ее я не собираюсь, тем более, когда она хочет поделиться чем-то, что ее волнует по-настоящему. «я не хочу, чтобы это было просто пьянкой, эзра, понимаешь? парни... возможно они и собираются просто напиться, и пусть, но я не хочу, чтобы этот день запомнился чем-то вроде прощания со свободой», - она останавливается вновь, но теперь оборачивается через плечо и смотрит на меня не через собственное отражение. я осторожно киваю. кажется, я понимаю, к чему она клонит, но все еще жду; «но я не думаю, что потеряю эту свободу, когда мы поженимся. и я не хочу вспоминать девичник как что-то, за что может быть потом стыдно» - она замолкает, задумавшись о чем-то, а мой телефон вибрирует вновь, очередным входящим сообщением. я продолжаю не смотреть в его сторону, но замечаю краем глаза имя контакта и с трудом сохраняю спокойствие. лу закатывает меланхолично глаза, робко улыбается и встает с мягкого пуфа, чтобы присоединиться ко мне на диване, чтобы взять в руки мой телефон с моего же молчаливого согласия и глянуть на последние сообщения с экрана блокировки. я бы не позволила ей, будь там что-то слишком личное или что-то, что могло бы ее встревожить; она пробегается глазами коротко, улыбается чуть шире и переворачивает телефон, не позволяя мне выхватить его из ее рук. я не собираюсь отвечать на твои сообщения прямо сейчас, мы ведь увидимся вечером, к чему такая спешка? кажется, именно так я тебе написала. предупредила, что буду недоступна в единственный день в ближайшую неделю, когда мы с тобой в одном часовом поясе и практически в шаговой доступности друг друга. нам удалось увидеться только на парковке аэропорта: никто из нас не хотел оказаться замеченным твоими фанатами; поговорить мы смогли в те сорок минут, что добирались до квартиры луизы, и на этом действительно все: я не собиралась останавливаться у тебя, не собиралась передавать тебе свои крохотные пожитки, состоящие из прикида на девичник и сменной обуви, уверенная в том, что всю ночь проведу с твоей сестрой, но об этом я сообщила тебе только тогда, когда дверь твоей тачки за мной закрылась, потому что знала: иначе ты бы просто не пустил меня к лу или увязался бы следом. ты соскучился: это было видно невооруженным глазом. и я соскучилась тоже, но лу - моя подруга, самая близкая из всех существующих, и я хотела быть с ней столько, сколько она во мне нуждается. поэтому ты, вероятно, и продолжаешь писать с уговорами или предложениями пойти друг другу навстречу, однако мне пока не до этого. ( прости? ) луиза тем временем усаживается поудобнее, вытягивает длинные голые ноги и принимается разглядывать свежий педикюр. «я не обсуждала это ни с кем. да, я забронировала ночной клуб, да, там будет море выпивки, да, можно потанцевать и развлечься, но я бы хотела, знаешь, что-то душевное? что-то типа... пижамной вечеринки, на которой мы сможем просто поболтать? как в детстве. мне хватало такого, потому что я росла среди мальчишек» - я не нахожусь с ответом и молчу; наверное, потому что у меня в принципе такого не было и я ни разу в своей жизни не была с ночевкой у одноклассницы или соседки, ведь мы итак жили вместе, бок о бок в детском доме. но я понимаю луизу, и мне нравится ее идея. дать выбор девочкам в том, как они хотят провести время, но при этом не устраивать вакханалии, оргии и тупую бесцельную пьянку. «все будут красивыми и нарядными, но при этом это никого ни к чему не обязывает. я бы хотела запомнить это так» - она придвигается еще ближе и опускает голову на мое плечо, находит слепо мою ладонь своей и сжимает, переплетая наши пальцы, ища поддержки, которую, уверена, она знает - она получит всегда. - я думаю все пройдет идеально, - она итак это знает, вне всяких сомнений, но я проговариваю эти слова вслух, потому что каждому из нас порой хочется услышать самые очевидные вещи.

[indent] остывший воздух приятно холодит оголенную поясницу и голый живот, который я накрываю горячей ладонью. от контраста температур вдоль позвоночника бегут мурашки. или от того, что я замечаю тебя практически сразу? ты стоишь внизу, у края танцпола, опираешься бедром о бетонную колонну и смотришь что-то в телефоне, пряча лицо за забавной зеленой панамкой; твои плечи опущены и ты выглядишь расслабленным - я улыбаюсь, не силясь сохранить спокойствие, и спускаюсь медленно и неторопливо: в моей крови все еще бурлит легкий алкоголь, а шпильки босоножек слишком тонкие, чтобы быть устойчивыми. ты не сразу замечаешь меня и не спешишь развернуться и поднять голову к балкончикам второго этажа, и я тоже не спешу к тебе присоединиться, потому что этот момент - короткий, легкий, ни к чему не обязывающий и ничем не огорчающий кажется по-настоящему волшебным. мы практически не виделись с утра: из аэропорта я сразу отправилась к твоей сестре; багажа у меня с собой толком не было, только прикид для девичника и запасная обувь, потому что билет на завтрашний утренний рейс дожидается своего часа на электронной почте, и мне бы стоило и на ночь тоже отправится к лу, чтобы выспаться и не опоздать, как это было в прошлый раз, но тогда бы нам совершенно не удалось провести время вместе. я останавливаюсь на предпоследней ступеньке, сжимаю пальцами кованые перила, клоню голову набок и позволяю себе тебе прервать: - не меня ждешь, чемпион? - ты отрываешься от телефона мгновенно. поднимаешь голову, хлопаешь длинными ресницами, немного заторможенно моргая, прячешь телефон в задний карман своих белых штанов и только после этого улыбаешься ответно, так, как умеешь только ты: нешироко, тепло и ласково. от твоей улыбки внутри каждый раз что-то приятно взрывается, хлопает, плющится, и я не знаю, что это; твоя улыбка всегда успокаивает бури и грозы, всегда греет, всегда расслабляет; твоя улыбка заставляет улыбаться ответно. ты оглядываешься по сторонам, прежде чем оторваться от столба и двинуться в мою сторону, урезаешь между нами расстояние и останавливаешься ровно напротив. никто из нас не торопится, так, словно у нас впереди целая вечность на двоих, а не скупые пятнадцать часов до моего возвращения - я бы сказала, что домой, но разве мое пристанище не рядом с тобой? разница в росте сейчас обратная, и она ощущается слегка. я смотрю на тебя сверху вниз. твои ладони на моих бедрах, касаются подола короткой юбки и двигаются выше; горячие, сухие, немного шершавые, они ласкают одним только прикосновением гладкую загорелую кожу. мне интересно, когда ты остановишься, но ты не спешишь это делать; кажется, будто готов добраться до ягодиц - ты смотришь прямо в глаза, не прерываясь, и мне сложно тебя остановить даже при имеющемся нежелании попасться на глаза твоим сестрам или кому-то еще (или, возможно, мне хочется, чтобы все видели, насколько меня плавит от твоего присутствия?); мои руки уже на твоих плечах, пальцы в отросших волосах, путают вьющиеся пряди на затылке, оглаживают крепкую широкую шею. время и правда словно застывает, когда я наклоняюсь чуть ниже. ты не рискуешь лезть под юбку так откровенно и переходишь к талии, поддерживаешь меня, становишься моей опорой, и я лениво, слишком медленно прижимаются губами к твоим. на моих практически не осталось помады, но мне так все равно; я целую тебя неторопливо и неспешно, сжимаю верхнюю губу, потом нижнюю; не толкаюсь языком в твой рот и не кусаюсь ровно до тех пор, пока ты не выдыхаешь шумно мне в рот, напирая, придвигаясь ближе, стискивая бока сильнее; я оставляю твои губы в покое, чтобы мазануть по колючим небритым щекам, чтобы чмокнуть нежно под скулой, чтобы задеть горячим дыханием. - полегче, эрве, - я говорю тихо, шепотом обжигая мочку красного уха, - тут повсюду камеры. и люди. мы ведь не хотим засветиться на первой полосе желтой прессы, если вдруг кто-то захочет пересмотреть записи? - и ты прислушиваешься. ослабляешь давление, делаешь шаг назад, отпускаешь меня только для того, чтобы протянуть руку, подать ладонью вверх - помочь спуститься с последней ступеньки - и тут же переплести пальцы. ты кидаешь взгляд в сторону одного из столиков, - там, между бокалами с недопитым игристым, лежат ключи от чужой машины и зачем-то стащенные с запястья часы - но не успеваешь задать вопрос: - твой чокнутый брат и правда заявился к нам. и он действительно показал свои татуировки, марк, - я притормаживаю, вынуждаю замедлиться и тебя, когда мы отходим ненамного в сторону, - не знаю, как правильно выразить свои эмоции. это было настолько смешно? или отвратительно? боже, к счастью лу ничего не видела. за себя не ручаюсь.

[indent] к моему удивлению, ты не ведешь меня в сторону выходу, а заводишь куда-то под лестницу. нам обоим приходится пригнуться: тебе из-за роста, мне из-за каблуков; уверена, что твоя белая футболка и такие же белые штаны все равно привлекают внимание, даже еще больше внимания из-за того, какое место мы выбрали, чтобы уединиться, но меня не видно за твоей широкой спиной, и мне плевать, если кто-то захочет нас отвлечь, потому что ты напротив, ты предельно близко, ты напираешь, обволакиваешь запахом своего парфюма: ты пользуешься этим ароматом столько, сколько я тебя знаю, и он так сроднился с тобой, что мне кажется, будто это уже твоей природных запах; ты смотришь пристально, практически не мигая, прямо в глаза, и в темноте зала они кажутся практически черными. отблески световых полос рисуют тени на твоих смуглых щеках, оседают крошечными пылинками на длинных ресницах и вздернутых уголках рта. полупьяная улыбка не стирается, лукавый прищур на меняется, и я любуюсь тобой так откровенно, так жадно и так влюбленно, словно больше у меня не будет возможности пялиться. мне не нужно искать твою ладонь, потому что наши пальцы переплетены, но я притягиваю наши сцепленные руки ближе к лицу, чтобы поцеловать, на этот раз, твои острые костяшки. ты выдыхаешь вновь (разучился дышать рядом со мной, эрве? забыл, как это делается? я могу научить, могу поделиться собственным воздухом с тобой), практически со свистом, делаешь шаг мне навстречу, запирая между собой и шершавой стеной, но поцарапаться я не успеваю: вторая твоя рука позади меня - ладонь накрывает затылок, предплечье - выпирающие позвонки и голые лопатки. - я думала, ты приедешь позже, - я говорю тихо, не пытаясь перекричать громкую музыку; ты ведь итак прекрасно слышишь меня; никто из нас не пытается разъединить руки, но мне хочется касаться тебя еще интимнее, и пальцы второй, свободной, уже пробираются под подол длинной футболки. цепляют шлевки на штанах, тянут на себя - мы практически сталкиваемся носами, но никто из нас не решается двинуться дальше, никто не торопится, и это быстро надоедает: я выпила не так много и могу контролировать свои желания и действия, но выпитое только сильнее развязывает руки, только стремительнее толкает к любовным подвигам. я слышу, как кто-то из девочек зовет меня по имени, ищет, потеряв из виду, и страх быть обнаруженными и разлученными заставляет меня поспешить и поцеловать тебя вновь. на этот раз никто из нас не медлит. ты не перехватываешь контроль, не пытаешься вести, только послушно раскрываешь влажный чувственный рот шире и толкаешься ответно гибким языком; твое колено оказывается между моими бедрами, раздвигает ноги чуть шире и я позволяю тебе это, позволяю тебе прижаться пахом к моему животу, позволяю себе почувствовать то, насколько ты горячий, то, насколько быстро ты можешь завестись, но здесь не место и сейчас - не время, пусть и поцелуй - слишком мокрый, слишком громкий провоцирует потайные желания. ты выпускаешь мою ладонь только для того, чтобы накрыть ею щеку, чтобы огладить подбородок, зафиксировать его на пару мгновений, а потом скользнуть вдоль шеи - чувствуешь, как бьется пульс под твоими пальцами? ты задеваешь лямку топа. предсказуемо под ними совершенно ничего нет, только грудь, нуждающаяся в твоих прикосновениях и ласках; бретелька скользит ниже, падает вдоль плеча, оголяет незагоревший участок кожи. ты останавливаешься, прерываешь поцелуй и обрываешь ниточку слюны между нашими губами, только чтобы следом же - моментально - ими сменить пальцы. целуешь плечо, и я бьюсь затылком о твою ладонь, вдавливаю ее невольно в стену позади, сдерживаю грудной стон, рвущийся откуда-то их живота; мне хорошо, мне так хорошо и так хочется большего, но нам не стоит - не сейчас, позже, чуть позже - ты и сам это понимаешь, потому что возвращаешь лямку на место, поправляешь ее и утираешь уголок рта. отпускаешь меня, прячешь руки в карманах штанов и ждешь, пока я тоже попытаюсь хотя бы чуть-чуть привести себя в порядок, облизывая губы и и восстанавливая дыхание. - хочешь уйти сейчас? или хочешь потанцевать немного? - я отдергиваю подол короткой юбки, убеждаюсь, что все нормально и первой выхожу из-под лестницы (мы словно две малолетки, словно школьники, прячущиеся от учителей или директоров). ты вышагиваешь следом; я не вижу, но чувствую твое дыхание затылком; чувствую, что ты позади, предельно близко. по сути, я даже не оставляю тебе выбора: я бы с удовольствием повеселилась еще немного, и если ты уже здесь, ты можешь либо присоединиться ко мне, либо найти паоло и увести его отсюда, пока он не выкинул какую-нибудь хрень или не попытался соблазнить кого-то из подруг лу.

[indent] она, кстати, уже внизу. тоже спустилась со второго яруса, как и многие девочки. в отличие от остальных она не выпивала вообще и практически не выпускала телефон из рук, вероятно, чатясь со своим женихом. интересно, дамино ведет себя так же? или и правда прощается со своей свободой прямо сейчас, любуясь развратными танцами каких-нибудь элитных стриптизерш? паоло не сказал ни слова о том, что происходит на мальчишнике, объясняя это какой-то тупой хренью типа кодекса мужской дружбы и братской любви. ты навряд ли признаешься тоже, но мне правда интересно, что было у вас и продолжается сейчас - навряд ли после вашего отъезда вечеринка закончилась, верно? ее брови ползут немного вверх, когда она замечает тебя позади меня, и губы разъезжаются в улыбке. кажется, она совершенно не удивлена твоему присутствию, и дело не в контроле или в чем-то вроде этого; дело только в том, что у нас так мало времени, что ты не способен проводить его врозь, зная, что уже завтра я вернусь в штаты. да, всего лишь на пару дней, да, время пролетит быстро, потому что мне нужно будет собрать вещи, расторгнуть договор аренды жилья, оплатить счета и закончить обсуждение рабочих вопросов, требующих моего личного присутствия, но я вернусь только к свадьбе, и перед ней у нас тоже не будет возможности насладиться друг другом вдоволь, а потом - я уверена - начнется настоящий тур по твоим родственникам, с частью которых я знакома и с частью, с которыми только предстоит познакомиться. утешает только осознание, что нам не придется никуда торопиться. не придется прощаться через неделю или месяц, ведь теперь я смогу летать с тобой в другие страны, чтобы поддерживать с трибун, а моя работа этому будет только способствовать.

[indent] я не дожидаюсь тебя. не останавливаюсь рядом с лу, которая отвлекается на девочку, чье имя я не запомнила - кажется, это ее коллега - и присоединяюсь к тем, кто танцует. к сибил, младшей сестре паоло, вырвавшейся из испании ради девичника лу, к ноэми, ее подруге детства, к ивон и элиз - близняшкам, которые живут по соседству, к эстель и ивонн, с которыми я познакомилась только сегодня и не запомнила, какое отношение они имеют к луизе, и мне, знаешь? мне так все равно, на самом деле, кто они и откуда, потому что нам хорошо этим вечером, нам легко и нам весело: все они без ума от нашей невесты, все они здесь чтобы разделить ее счастье, ее любовь, ее окрыленность; все они здесь, чтобы напомнить ей, что ничего не изменится; разве что теперь она будет носить другую фамилию повсеместно с обручальным кольцом на место помолвочного, но в этом нет ничего страшного, если кольцо это от любимого человека. именно об этом мечтают многие девочки, на самом деле, и не то, чтобы я не отношу себя к их числу, но думать о собственном замужестве не приходится: это пугающе, это болезненно, это неприятно; брак для меня - не синоним крепких чувств и доверия; он для меня - олицетворение холода, одиночества и пустоты, от которых я так старательно пытаюсь спрятаться, благодаря людям, которых мне следует считать своими родителями. но лу об этом знать не стоит. ее это не касается, ведь ее семья - это пример. эталон, идеал. то, о чем можно мечтать кому-то вроде меня. то, что является чем-то собой разумеющимся для кого-то вроде тебя. и скорее всего я подумаю об этом в следующий раз, а пока - пока мне нужно только веселье, музыка, разгоняющая мурашки по коже и кровь по сосудам, и твой влюбленный взгляд.